– Нет. Просто девушка. Ну, не…
Он закрыл глаза и откашлялся, а когда снова открыл рот, то понятия не имел, что собирается сказать. Насколько далеко надо вернуться? Сегодняшние события начались почти двадцать лет назад.
– Мак. К чему ты ведешь?
Он моргнул и сосредоточился на лице Эди. «Нет. Не сейчас. Не перед выходом. Потом. Подожди».
– Ничего. Не волнуйся.
Слова только усилили чувство вины. Потому что это не ничего. А совсем наоборот.
– Не волноваться? Это значит, что-то и впрямь случилось. Если ты не расскажешь мне про эту девушку, я буду нервничать из-за нее весь вечер. Что произошло?
Мак глубоко вздохнул и выдыхал, пока не закололо в животе. Посмотрел на дверь ванной, потом на пол. Куда угодно, кроме ее милого лица.
– У меня есть дочь.
Он сжал губы. «Получилось не так».
– Да, у меня тоже. – Он услышал улыбку в ее голосе.
– Нет. Еще одна.
Короткая заминка. Тихий смешок.
– О чем ты говоришь?
– Девушка, которая пришла ко мне сегодня. – Тошнота поднялась к горлу, уродливая и угрожающая. Мак с трудом сглотнул. – Я познакомился с ее мамой тем летом, когда уезжал на побережье. Когда работал в марине. Девушке восемнадцать. Я… я не знал. – Слезы защипали глаза, и он закрыл их. – Сроки сходятся.
– Что? Что?
Второй вопрос прозвучал громче первого, за ними последовал тихий звук, похожий на вздох или выдох.
Мак открыл глаза и, подняв голову, всмотрелся в лицо Эди. Он опускал глаза, чтобы не увидеть, как эмоции на ее лице меняются с ласкового беспокойства на гнев или отвращение. Но вместо этих ясных, заслуженных эмоций на ее лице ничего не отражалось.
– И ты говоришь мне об этом сейчас?
– Я не знал. Я ничего не знал о ней.
– Но сам факт того, что ты встретил кого-то тем летом. Ты правда встретил кого-то. И никогда ничего не говорил. – Эди закрыла глаза, потом открыла, словно пытаясь проморгаться от реальности. – Ты никогда ничего не говорил. Все эти годы.
Ее голос звучал изумленно, как будто она не могла поверить в то, что говорит, – в то, что говорит он, – но по-прежнему тихо. Мягко. Уж лучше бы она кричала.
– Как?.. Когда?.. – Она поднесла ладони к щекам, потом снова уронила руки. – Мак, я не понимаю.
– Я и сам едва понимаю. Она пришла в мою клинику сегодня. Рассказала мне все про свою маму и что она сама по себе. Она назвала дату своего рождения.
– Дату рождения? – Глаза Эди округлились, она сделала шаг назад от него, потом еще один. – Мак.
Его имя из ее уст прозвучало мольбой, молитвой «прошу, пусть это будет неправда». Мак потянулся к ее руке, но она убрала ее, избегая его прикосновений.
– Эди, пожалуйста, не надо. Я знаю, это плохо, но… это ничего не меняет с…
– Ничего не меняет? – Если до этого она казалась изумленной, то теперь это было чистое потрясение. Она подняла руку, и браслеты на запястье звякнули, напомнив Маку про ужин. Про заказанный столик, от которого они, без сомнений,