Возвращался? Ведь она была рядом сейчас, он смотрел на неё и восхищался, благодарил свою судьбу, которая позволила им встретиться и быть вместе.
– Я люблю тебя, Синтия! ― с чувством произнёс он.
– Я тоже люблю тебя, Джейсон! ― ответила она.
Они поцеловались под восторженные крики собравшихся и он снова ощутил такой знакомый вкус её притягательных губ.
Но как? Ведь так не должно быть! Подсознательно, внутренне он явно ощущал, что тут что-то не так, ведь её уже нет с ним.
– Синтия…, ― начал он, намереваясь задать крутившийся в голове вопрос.
– Да, милый, ― заглянула она ему в глаза.
– Я хочу спросить тебя…
Слова давались с таким трудом. Синтия вопросительно смотрела и молча ждала.
– А как же та катастрофа… Неужели её не было? ― еле вымолвил он, с трудом двигая ставшими чугунными губами.
Она просто засмеялась в ответ.
Сначала довольно слабо, грудным смехом, но затем всё сильней, громче и больше, вскоре её смех заполнил всё окружающее пространство, искажая поплывшие перед глазами лица и обстановку.
– Лучше поспи, милый. Тебе нужно выспаться, ― были последние её слова.
* * *
– Для вас есть новое личное сообщение, сэр, ― проговорил нежный женский голос.
Сквозь сдвинутые веки Джейсон ощущал, что яркий свет назойливо бьёт в глаза. Он, скорее всего, просто задремал в своём кресле. Но почему так ужасно раскалывается голова, как после мощного удара? Медленно разлепив веки, Джейсон посмотрел по сторонам. Он, по-видимому, полусидел-полулежал в своём кресле пилота в рубке управления кораблём. Под рукой многочисленные кнопки управления, переключатели и мониторы, а над головой яркая лампа освещения действительно била в глаза. А перед взором открывалась панорама глубокого космоса с мириадами звёзд.
“Какое ещё сообщение?” ― подумал Джейсон. Грузовой корабль NX-605 обслуживается всего одним единственным пилотом, что вполне достаточно, и здесь, кроме него, никого больше нет. Что касается Земли, то оттуда тоже вроде незачем кому-то присылать ему какие-то сообщения. Во всяком случае, он за последние полтора года не получал никаких сообщений во время полёта… “Ну что ж, посмотрим”, ― решил он.
– Выдай сообщение, бейби! ― приказал он компьютеру, с первого дня получившему это ласкательное прозвище и, кажется, вполне освоившемуся с ним.
Перед его взором прямо в воздухе возникло трёхмерное голографическое изображение женского лица, при виде которого Джейсон напрягся и подался вперёд.
– Здравствуй, Джейсон, ― произнесло изображение.
Джейсон почувствовал, что у него пересохло в горле. Недавнее было сном, без сомнения, но неужели этот сон так слишком затянулся? Ведь это была снова его Синтия, но этого просто не могло быть по причине того, что она скончалась в катастрофе аэрокара уже полтора года назад и Джейсон всё ещё не пришёл окончательно в себя после пережитой утраты.
Что же происходит?
И на этот раз всё вокруг чересчур реально, он в ясном сознании, мысли работают чётко, головная боль немного уменьшилась (а боль – тоже признак реальности), пальцы явно ощущают холод металла и шероховатость пластика. Кроме того, Джейсон отметил, что все мельчайшие детали интерьера перед глазами, например, знакомый порядок расположения датчиков, кнопок, индикаторов или мониторов полностью соответствуют реальной действительности. Ни один сон не способен обладать такой детализацией и отсюда явно следует, что это совсем не продолжение его сновидения.
“Но тогда, что за чертовщина это?” ― подумал Джейсон, вцепившись пальцами в подлокотник кресла и только смог выдохнуть:
– Синтия?
– Здравствуй, Джейсон, ― повторило изображение. ― Как ты? Я так скучала по тебе.
– Я… Я… Х-хорошо… Но как…?
– Я очень люблю тебя, Джейсон. Теперь мы всегда будем вместе и нас ничто больше не разлучит, не так ли? ― проговорило изображение Синтии.
Джейсон взмок от волнения. Он не знал, что подумать и что сказать. Сначала этот непонятный сон, теперь это чересчур странное сообщение… Он поймал себя на мысли, что это вовсе не сообщение, а какой-то потусторонний диалог. “О Боже, что со мной происходит?” ― пронеслось у него в голове. Он знал, что его разум на пределе, теперь голова не просто побаливала, а была какой-то тяжёлой и каждая мысль уже давалась с трудом, словно пробивалась сквозь труднопроходимую толщу чего-то.
Ведь так вообще не должно было быть. Последнее, что он помнил до пробуждения – это капсула гиперсна. Он лёг в капсулу, отключился и должен был пробудиться в установленное