Я подбросила несколько веток в костер и поплелась к ручейку, набрать воды на чай. По дороге щипанула несколько веточек дикого тимьяна для чая, все еще раздумывая над произошедшим. Самым лучшим решением было поскорее вернуться домой, наварить варенья из треклятого урюка и забыть обо всем, как о страшном сне. Погони ведь не было. А вдруг, это и впрямь были обычные чабаны или туристы, или еще кто, но обычный, не страшный, и не подходивший под, вызывающее жуть, определение «они»?! При этом я сердито нахмурилась. Все! Хватит!!! Если не перестану об этом думать, свихнусь к чертям собачьим! А мне еще в институте учиться!
Набрав воды в котелок и как следует умывшись, я решительно зашагала к костру, словно маршируя на плацу. Повесила над костром баклажку, предварительно кинув туда тимьян, и принялась готовить для нас завтрак. Обычные простые хлопоты немного меня отвлекли от горестных раздумий. И уже, когда закипел чай, а бутерброды лежали на плоском камне, заменявшим стол, я обрела мало-мальское душевное равновесие. И даже, принялась мурлыкать себе под нос песню про людей, которые идут по свету и им «вроде, немного надо» не особо известного простого студента Игоря Сидорова. Из палатки, сонно щурясь на первые лучи солнца выползла Татьяна. Огляделась внимательно, словно пограничник на посту, и пробурчала, откинув светлую прядь волос со лба:
– Доброе утро… Как тут у нас, тихо?
Под горным солнцем веснушки на ее вздернутом носу стали чуть ярче, впрочем, по-прежнему, не портя ее очаровательного облика. Я ответила серьезно, как только смогла:
– Да вроде бы… Давай, буди Юрка… Завтракаем, и в путь. Домой хочу со страшной силой. Что-то мне вся эта романтика уже поперек горла. Да и урюк пропадет, надо бы срочно переработать.
Подруга согласно кивнула.
– Сейчас, только умоюсь, пусть Юрка еще чуток поспит. Под утро уже прилез и вырубился. Вы чего тут, совет вождей устраивали без меня?
Я пожала плечами и постаралась, вложив в голос немного небрежности, ответить как можно беспечнее:
– Какой там совет…! Так… О жизни немного поговорили. Разъезжаемся же скоро. Я потом сразу уснула, а Юрок, я не знаю, когда спать ушел.
Татьяна побуравила меня немного взглядом своих серых проницательных глаз, и хмыкнув, пробормотала:
– О жизни, говоришь…? Ну-ну…
И напевая ту же песню про людей, которым немного надо, направилась к ручью. А я, глядя ей вслед,