За прошедшие два дня я обследовал весь особняк, от подвала до чердака. Но никого не нашел. И никаких следов пребывания здесь других людей тоже. На чердаке лежал такой толстый слой пыли, что сразу было видно, сюда никто не заходил лет тридцать. На двух жилых этажах старого дома и в более поздней пристройке тоже не нашлось ничего подозрительного. Но каждую ночь, все повторяется. Кто-то тайно находится здесь, в этом старом доме, вместе со мной и ходит по ночам этажом выше.
Скрипы раздались снова, перемещаясь из одного угла потолка в другой. Я сел на кровати в холодном ужасе. Кто там может быть, и что ему здесь нужно? Я побоялся крикнуть и спросить кто там. Неизвестно, чем это может обернуться. А скорее всего ничем хорошим, раз он от меня старательно прячется. А может этот кто-то не знать, что я здесь? Нет, исключено. Я приезжаю и уезжаю, работаю во дворе, хожу по помещениям, теперь вот еще и ночую. Машина у крыльца стоит. Почему же тогда и, самое главное, где он прячется от меня?
Странный и чудаковатый, опальный граф Телецкий, сосланный сюда царем в девятнадцатом веке, построил здесь, в горах, большой дом в духе своего времени и создал вокруг питомник елей и кедров, занимаясь их изучением и селекцией. Высокие, до четырех метров потолки, удлиненные арочные окна и двери, большие залы и просторные коридоры. Здесь совсем негде спрятаться, тем более, что мебели тоже практически никакой нет. Несколько раз я обходил особняк. Заглядывая в каждый угол, и могу точно сказать, что он пуст. Что же это тогда? Призрак графа? Но призраки ведь не могут быть настолько материальны, что под ними гнутся толстые старые доски пола, посыпая меня древесной трухой?
Сидя на кровати в холодном поту, я размышлял, что мне делать. Попробовать поймать таинственного обитателя старинного особняка, или все бросить и бежать отсюда? Второе, сейчас посреди ночи, наедине с этими шагами, выглядело гораздо привлекательнее. Нет уж, по крайней мере, в одиночку и без оружия, я никого ловить не стану. Нужно продержаться до утра и ехать в поселок Эльбрус, к директору. Пусть он с этим всем разбирается.
Шагов больше слышно не было, в здании царила тишина. Я продолжал сидеть на кровати и, тихонько подняв левую руку, правой нажал кнопку подсветки на часах. Была половина третьего ночи. Еще десять минут прошли в тяжелом, тревожном ожидании и, наконец, я решил, что таинственный обитатель второго этажа ушел. Сидеть, не шевелясь, в не очень то удобной позе на кровати, было тяжело и я стал тихонько вставать. О том, чтобы лечь спать дальше не могло быть и речи. Если две предыдущие ночи я просыпался от звуков и, с натяжкой, но мог списать их на воображение или звуки старого дома, то сыпавшаяся сегодня труха и скрипы наискосок комнаты не оставляли сомнений в природе звуков. Что, если тот, кто бродит ночью по дому, решит войти сюда в мою комнату? Моя дверь не была замкнута и замыкать, собственно было нечем. Дверные замки и ручки тоже были растащены. Дверь просто свободно ходила на петлях, а вместо ручки и замка зияла дыра. Я просто просовывал в нее палец, сгибал крючком и тянул на себя, когда нужно было закрыть. Такие же дыры зияли на дверях во всем первом этаже, а на втором ручек сохранилась меньшая часть.
Вдруг в голову мне пришла свежая мысль. А не уехать ли мне отсюда прямо сейчас? Зачем дожидаться утра? Я ведь могу быстро выйти на улицу и сесть в машину. И, больше не раздумывая, я тихо подошел к тумбочке. Взял портмоне, в котором хранились ключи и документы и сунул его в карман. Здесь я сплю одетым, так как все равно нет никакого постельного белья, только ботинки снимаю на ночь и ставлю у кровати. Подняв их осторожно левой рукой, я, как был в носках, тихонько толкнул дверь и стал красться по коридору к выходу.
Лестница на второй этаж располагалась в большом вестибюле сразу за входными дверями. Широкая основательная, как и весь особняк, с обеих сторон огороженная толстыми перилами с резными деревянными балясинами. Прокрадываясь мимо нее, я изо всех сил прислушивался, не раздадутся ли приближающиеся шаги наверху. Нет, все было тихо. Свет лунной ночи проникал в вестибюль через высокие витражные окна и мне, успевшему привыкнуть к темноте комнаты и коридора, здесь показалось очень светло. Наверху же была полная темень, верх парадной лестницы поднимался в густую черноту. Было страшно поворачиваться к ней спиной, казалось, оттуда на меня кто-то смотрит, и я шел к выходу полубоком. Когда я преодолел вестибюль и взялся за массивные литые ручки входных дверей, сразу стало как-то спокойнее. Я даже задержался на минуту, держась за ручку и не нажимая ее. Может быть, мне все это кажется? Вот и сейчас в особняке стоит полнейшая тишина. Самый громкий звук в этом доме, это биение моего сердца.
Ну зачем кому-то прятаться здесь и выходить бродить по ночам по пустым комнатам второго этажа. Если бы кто-то прятался, то ему нужно было бы чем-то питаться и где-то сидеть. А я несколько раз осмотрел досконально все уголки, благо помещения большие и мебель почти всю давно украли. Нет здесь укромных уголков. В окружающих горах вон спрятаться в десять раз легче, зачем для этого лезть в заброшенный дом? В котором, к тому же, целыми днями хожу я. Может у меня просто нервное расстройство? Переутомление? Вот что я сейчас буду делать? Поеду в Эльбрус к директору,