Когда вернулся на постоялый двор, иссиня-черное небо успело изрядно выцвести, полинять. Вообще-то стоило поторопиться на службу, но объясниться с Орвиком надо было, хоть тресни. Ничего, как-нибудь он в замке да выкрутится… Нельзя Рику союзников терять – даже таких дурных, как Орвик Анней. Других-то нету.
Под осоловелыми взглядами засидевшихся посетителей Рик прошел через зал и взбежал по лестнице. Негромко постучал в дверь. Послышался скрип кровати, а потом сопение и грузные, шаркающие шаги, принадлежали они уж точно не Орвику, и это Жаворонка насторожило. Проклятье, разговаривать он собирался наедине и портретом лишний раз предпочел бы не светить! Однако уходить было поздновато. Дверь скрипнула, приоткрываясь, и волшебник разглядел тучного пожилого человека со встопорщенной пегой бородой. Он отчаянно зевал и тер глаза, наредкость убедительно делая вид, что еще не проснулся, но попробуй проведи толкового жулика: Рик отлично видел, что глаза у деда ясные. Он или давно уже встал, или не ложился вовсе.
– А, Рик? Проходи, проходи. Ты уж извини, что Вик сам не открыл. Замаялся на службе, да и нездоровится ему пока.
И что-то кольнуло в груди от мягкого хрипловатого голоса старика. Что-то такое знакомое заворочалось на кромке сознания – то ли напомнил кого, то ли виделись уже. Впрочем, к этому чувству Жаворонок почти привык. А еще он отметил, что этот человек знает его имя – стало быть Орвик многое ему рассказывает. Возможно, даже слишком многое. Ну что ж, тогда удивительно, что Рикас порога не послали к бесовой матери.
В куцем свете одной жировой свечи Жаворонок разглядел болезненное и хмурое лицо Орвика – стражник явно был настроен не столь радушно, как его родственник – или кем там ему приходится человек, открывший дверь? Вообще, какими бы на первый взгляд ни казались разными лохматый грузный старик и утонченный до хрупкости Орвик Анней, было у них в лице нечто схожее. Наверно, и правда родня.
– Зачем ты пришел? – стражник поднялся навстречу.
Дед укоризненно уставился на него из-под кустистых пегих бровей.
– Вик, невежливо сразу набрасываться на человека с расспросами, – возмутился он. Потом обратился к Жаворонку: – Прости моего племянника, он просто еще толком не проснулся. Хочешь твеля?
Волшебник кивнул: за чашкой куда удобнее прятать лицо, да и врать сподручнее, когда есть, что повертеть в пальцах. А если Рик не хочет, чтобы его раскусили прямо сейчас, врать ему придется ну очень убедительно: дед, несмотря на простецкую физиономию и тон деревенского святоши из храма Ане, вызывал опасения. Ясные светлые глаза с хитроватым прищуром смотрели вполне миролюбиво, но почему-то казалось, что их обладатель видит