© А. Гавронская, перевод на русский язык, 2024
© Дж. Морган, перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Россиль, Розель, Розали, Росцилла, леди Хавис, её служанка
Алан Варвек, Кривобород, герцог Бретони
Жоффруа I, Серый Плащ, граф Анжу
Теобальд I, Обманщик, граф Блуа, Шартра и Шастодена
Хастейн, норманнский вождь
Макбет, Макбетад, Макбеата, лорд, тан Гламиса
Банко, тан Локкухабера
Флинс, сын Банко
Дункан, король шотландский
Прачки, ведьмы
Канцлер, верховный жрец Шотландии, друид
Лисандр, Ландеваль, Лаунфаль, Ланваль, старший сын короля Дункана, принц Камберлендский
Эвандер, Йомхар, Айвор, младший сын короля Дункана
Этельстан, rex Anglorum, король Англии
Сенга, служанка
Слуги, посыльные, солдаты
АЛЬБА, Шотландия
АНЖУ, графство во Франции (прил. – Анжуйский)
БЛУА, графство во Франции
БРЕТОНЬ, Бретань (прил. – Бретонский)
БРИТАНИЯ, Великобритания
КАВДОР, земля в Шотландии
ШАРТР, графство во Франции, управляемое домом Блуа
ШАСТОДЕН, графство во Франции, управляемое домом Блуа
ГЛАМИС, земля в Шотландии
ЛУАРА, река в Бретани
МОРЕЙ, резиденция короля Дункана
НАОНЕТ, Нант, столица Бретани
В Шотландии тёмной эпохи XI века язык был сложной, многочастной структурой, гибкой и развивающейся. Современные веяния нередко приписывают миру средневековой Британии формальную жёсткость, которой он не обладал. Один взмах шляпы или удар кинжала мог изменить в моменте практически что угодно. Законы были преходящи, за титулы и привилегии велась ожесточённая борьба. Множество имён у персонажей отражает языковую картину того времени, хотя сейчас отдельные языки, на которых говорили тогда, уже мертвы или относятся к исчезающим. Насколько это возможно для жанровой литературы, я решила отказаться от идеи, будто тем миром всецело правила одна культура или один язык.
Акт I
Тан Гламиса
– Леди?..
Она глядит наружу сквозь окно кареты: там кромешная темень, ночь обрушилась на землю мгновенно. Ей хочется услышать, каким же именем к ней обратятся.
В первые дни путешествия сквозь сырые, ветвистые, тёмно-зелёные леса Бретони она ещё была леди Россиль, носила имя, закрепившееся за ней на родине, в течение всего пути до неприветливого серого моря. Переправа прошла благополучно: отец Россиль, герцог Кривобород, положил конец набегам норманнов, прежде угрожавшим каналу. В борта корабля легонько бились невысокие круглые барашки волн, похожие на завернувшийся край пергамента.
Так они оказались на берегах Британии – в диких краях, на скалистом острове, который на картах напоминает кусок гнилого мяса, объеденный со всех сторон. Новая, местная, возница их кареты говорит на диковинном саксонском. Значит, и у неё самой имя должно быть теперь похоже на саксонское? Быть может, леди Розель?..
Британия. Сначала вокруг тоже были деревья, но позже поредели, а затем исчезли совсем. Остались лишь низкие, ощетинившиеся колючками кустарники, а над ними – неуютно бескрайнее небо, серое, как море, испятнанное хмурыми тучами, похожими на дым далёких костров. Теперь лошадям на крутом спуске приходится нелегко. Россиль их не видно, но хорошо слышно, как каменная осыпь на дороге расползается у лошадей под копытами. Слышен протяжный, равномерный шум ветра – значит, вокруг лишь трава, трава и камень. Ни одного препятствия, ни одного дерева не встречается на пути ветра, ни единая ветка, ни единый лист не нарушает его монотонный гул.
Так она понимает, что они прибыли в Гламис.
– Леди Росцилла? – Её вновь мягко подталкивает служанка.
Вот оно. Язык скоттов. Нет, шотландцев. Ей придётся говорить на языке народа её будущего мужа. Теперь это и её народ.
– Да?
Даже сквозь вуаль Хавис Россиль различает её дрогнувшее лицо и хмурый взгляд.
– Уже который час вы не молвите ни слова.
– Мне нечего сказать.
Но это не совсем так: в молчании Россиль есть свой умысел. Ночью невозможно разглядеть, что за окном, – но она может слушать, хоть и слышит по большей части отсутствие звуков. Нет ни пения птиц, ни жужжания насекомых, ни возни животных в подлеске или под корнями, ни стука топора лесоруба, ни перезвона ручья по камням. Ни единая капля ночного дождя не падает с листа.
Здесь нет никаких звуков жизни, и тем более – Бретони, а ничего другого Россиль прежде не видела. Всё, что есть здесь