За исключением нескольких гостей, таких как Риз Уинтерборн, владелец сети универсальных магазинов, здесь были сплошь аристократы, а это означало, что разговоры велись на темы, которые не вызывали у Тома ни малейшего интереса: охота на лис, музыкальные вечера, достижения родовитых предков… Никто на подобных приемах не обсуждал деловые вопросы, политику или что-нибудь другое, достойное внимания.
Старинный якобинский особняк, уже основательно обветшавший, тем не менее выглядел вполне презентабельно, не хуже роскошного родового загородного поместья. Тому не нравились старые дома, запах плесени и копившейся веками пыли, потертые ковры, неровные оконные стекла, да и красота загородного пейзажа не задевала в его душе ни одной чувствительной струны. И это несмотря на то, что Гэмпшир – с его изумрудными холмами, густыми лесами и сверкающими ручьями, сбегающими с меловых склонов, – считается одним из красивейших мест на земле. Тома природные красоты интересовали лишь с одной стороны: можно ли проложить по ним дороги, железнодорожные пути и построить мосты.
В тишине, временно воцарившейся в поместье, послышались аплодисменты, веселые возгласы и смех. Без сомнения, молодожены спасались бегством под дождем из риса. Все гости здесь казались искренне счастливыми, и Том находил это одновременно раздражающим и отчасти загадочным, как будто их посвятили в какую-то тайну, а вот от него ее скрыли.
Сделав себе приличное состояние на строительстве железных дорог, Том не ожидал, что опять испытает укол зависти, но сейчас она грызла его, как жучок-древоточец гнилушку. Странно: он был значительно богаче большинства присутствующих, но почему-то не чувствовал себя счастливым. Вот уже несколько месяцев он вообще ничего не чувствовал. Том постепенно осознал, что у него притупился вкус к жизни. То, что раньше доставляло удовольствие, теперь наводило на него скуку. Даже ночь в объятиях очередной красавицы не приносила удовлетворения. Раньше с ним ничего подобного не случалось, и он понятия не имел, что с этим делать, поэтому решил, что будет полезно провести некоторое время в компании друзей, братьев Девона и Уэстона Рейвенелов, которых он знал по меньшей мере лет десять. Их компания в былые времена имела сомнительную репутацию: вела разгульную жизнь, пьянствовала и ввязывалась в потасовки, – но все изменилось, когда Девон неожиданно унаследовал графский титул и принял на себя ответственную роль главы семьи. Уэстон же, прежде беззаботный кутила, теперь управлял поместьем и арендаторами, и все, что его интересовало, – это исключительно влияние погоды на урожай. Ради всего святого, говорить о погоде! Раньше братья Рейвенелы умели повеселиться, теперь же стали такими же скучными, как и все остальные.
Наткнувшись на пустую музыкальную комнату и обнаружив в темном углу большое мягкое кресло, Том развернул его, сел лицом к стене и закрыл глаза. В комнате было тихо, как в склепе, если не считать доносившегося откуда-то негромкого тиканья часов. Внезапная усталость окутала его, словно облаком тумана, и Том глубоко вздохнул. Раньше окружающие отпускали шуточки над его неуемной энергией и стремительным темпом жизни, мол, за ним никому не угнаться, но, похоже, и он растерял весь свой энтузиазм и превратился в брюзгу.
С этим нужно было что-то делать: как-то встряхнуться, выбраться из плена этих странных чар. Может, пора жениться? А что, ему уже тридцать один, нагулялся до отвала, можно уже и семьей обзавестись, о наследнике подумать.
На свадьбе было множество достойных молодых леди, все голубых кровей, прекрасно воспитанные. Брак с любой дал бы ему возможность подняться на новую социальную ступень. Первыми на ум пришли сестры Рейвенел. Старшая, Хелен, вышла замуж за Риза Уинтерборна, леди Пандора сегодня утром сочеталась браком с лордом Сент-Винсентом, но ведь у нее есть сестра-близняшка Кассандра. Том еще не был представлен ей лично, но вчера за ужином ему удалось мельком увидеть ее за лесом серебряных канделябров и ворохом цветочных композиций. Насколько он мог судить, юная леди спокойна и уравновешенна. Том решил, что пока и этих качеств для будущей избранницы достаточно, и продолжил размышлять, но этот процесс был неожиданно прерван: в комнату кто-то вошел.
Проклятье! Ну почему из множества свободных помещений нужно было непременно воспользоваться именно этим! Том уже хотел было встать, чтобы обозначить свое присутствие, но женский плач заставил его еще глубже вжаться в кресло. О нет, только не это! Слезы напрочь лишали его самообладания.
– Прости, – дрожащим голосом произнесла незнакомка. – Не знаю, почему я так расчувствовалась.
На мгновение Тому показалось, что она обращается к нему, но тут раздался мужской голос:
– Согласен: нелегко, когда тебя разлучают с сестрой, которая всегда была