Попятившись, сталкиваюсь с парочкой, возмущенной моей нерасторопностью, и отворачиваюсь. Но прежде успеваю мысленно испепелить его взглядом, в котором плещется чистая ненависть.
Не сомневаюсь – выходит совсем не убедительно, но, видит Бог, я на самом деле хочу, чтобы он ушел. До последнего момента… До тех пор, пока он не оказывается рядом, тихим шепотом заставляя полчища мурашек бежать наперегонки вдоль позвоночника:
– Потанцуем?
Я все еще слышу тихий, хоть и настойчивый голос разума: «Даже не думай! Только попробуй! Нет…»
Но все остальное во мне заглушает музыку в клубе, отвечая слабому голосу коротким: «Катись-ка ты к черту!»
И я выдыхаю:
– Пойдем.
Я хочу обернуться, чтобы видеть его глаза. Чтобы знать, в какой момент этот танец рискнет превратиться во что-то иное. Но спины касается тонкая ткань футболки, сквозь которую я чувствую край каждой мышцы, обрисовывающей его тело. И я расслабляюсь. Кладу голову ему на плечо, закрываю глаза и ныряю в волны заданного чужим телом ритма.
– Пожалуйста… – Голос срывается, когда теплые губы невесомо касаются моей кожи. – Не дай мне сбежать…
Пусть так. Я хочу этого и не могу больше бороться.
Замерев на мгновение, он оставляет поцелуй на моем подбородке и тянет лицом к себе. Улыбается нежной, но торжествующей улыбкой, соединяет руки за моей спиной, лишая последнего шанса на отступление, и целует. Так, что подошвы обуви теряют опору, а сердце бьется с бешеной скоростью, пока я пытаюсь рвано хватать воздух в коротких, как вспышки, перерывах. И, больше того, во мне растет уверенность, что от нехватки воздуха я скорее умру в ту же секунду, как мы прекратим этот обжигающе сладкий танец губами.
Я точно в машине, что катится на высокой скорости к краю обрыва. Мчусь вперед, как обезумевшая. Давлю на педаль и довожу скорость до предельной. Знаю, что спастись не удастся, и беру от оставшейся жизни все – закрываю глаза и наслаждаюсь безумной пляской эндорфинов в крови.
К черту страх! Я уже погибла. Пусть последним мгновением будет то, в котором я живу по-настоящему.
Он разрывает контакт, заставляя мое сердце пропустить пару ударов. Но ненадолго, всего на короткие доли секунды, необходимые, чтобы сказать:
– Я скучал по тебе…
Глухой удар металла и звон битого стекла от упавшего в пропасть автомобиля. И новый виток. Новая жизнь.
Любовь как кислород. И я смогла бы заткнуть любого, кто бросится доказывать мне обратное.
Господи…
Неужели я… влюбилась в него?
Глава 1. Враг в отражении
EXO – Monster (eng.version)
Сэм
Как часто мы смотримся в зеркало?
Как долго?
Секунды… Минуты. Часы? Это же сколько бесценного времени, потраченного впустую…
К счастью, ослепительное «солнце» собственного отражения не способно прожечь дыру в сетчатке, иначе Земля давно превратилась бы в планету слепых.
Ненавижу зеркала. До шестнадцати я была к ним просто равнодушна. С безразличием разглядывала отражение в ванной каждое утро и вечер. Не пыталась подогнать внешность под принятую среди ровесниц шкалу Меркалли1, где идеалом была не «десятка», а сногсшибательные «двенадцать». Впрочем, достичь в их глазах хотя бы твердой «девятки» было за гранью моих представлений о нормальной внешности. Вот я туда и не рвалась.
Мой нос не стремился к размерам Сквидварда или Пиноккио, улыбка сияла молочной белизной ровных зубов, а уши вполне прилично смотрелись и с волосами, собранными в хвост.
Главной проблемой во внешности я считала как раз таки волосы. Каштан с темно-красным отливом предательски покрывался «ржавчиной» на ярком солнце. Бонусом к «волшебному» цвету волос прилагались глаза-хамелеоны, в зелени которых изредка угадывались серые оттенки. На выходе из меня получился идеальный кандидат на прозвище Ведьма, которое я ни раз подтверждала поведением и характером.
Но кличка, с которой я быстро смирилась, однажды так сильно меня достала, что, решив скопировать Эль Вудс – блондинку в законе, я обесцветила волосы и превратилась на время в копию Лилу Даллас2.
Но главный шутник нашей школы, неуемная фантазия которого обычно и подбрасывала идеи для новых прозвищ, вместо ожидаемой Лилу или, на худой конец, Морковки придумал созвучное с последним – Кэрри. Что так удачно совпало с именем героини одного из романов Короля ужасов.
Так у Ведьмы появилось имя.
Обычным «Сэм» меня звали редко, даже родители. Крошка, Сэмми, Элли и… Саманта Хелена – на случай серьезных