Так и есть, думала она. Все, что казалось ей таким страшным, не что иное, как сон, длинный ночной кошмар, который закончится, стоит только захотеть проснуться.
Но что, если сном была вся ее жизнь? Что, если однажды она проснется, а вокруг никого и тех, кого она знала, просто не существует? Ее любимые и близкие люди, лишь ее фантазия, глупая шутка ее воображения. Это было бы невыносимо больно. Она бы ни за что не смогла пережить потерю Лизы, будь то обычным сном, или сном наяву. В любом случае врачи советуют лишь терпеливо ждать…
Но чего именно ждать, они не говорят. Это лишь трюки, чтобы заглушить твое беспокойство, детские фокусы в рукавах, которые они используют для успокоения близких. Они выходят в коридор, заранее зная, что ты захочешь у них спросить. Зная эти бесконечные вопросы, на которые они не могут дать ответы. Эта область до сих пор не изучена. Сны, сновидения, это всего лишь химера.
В какой момент явь начинает граничить с фантазией? Что же это такое, похожее на бесконечные сны? Это же кома… состояние, вокруг которого множество загадок. Врачи просто разводят руками, не совсем понимая, с чем они имеют дело.
Это химера!
Это состояние, между жизнью и смертью. Здесь, за занавесом таинств, нет никаких преград. Человек сталкивается с выбором, где ему в конечном итоге остаться. Но выбирает ли он сам, или выбор делает за него кто-то другой? Пенелопа ни раз слышала о тех случаях, когда люди впадали в кому на многие годы. И даже на десятки лет. Жили ли они все это время в каком-то иллюзорном мире, или он также реален, как мир, в котором мы сейчас живем? Она не знала.
Никто не мог этого знать.
За окном летали ночные мотыльки, подсвечиваемые фонарем. Едва уловимая мысль проскользнула в сознании Пенелопы, настолько быстрая, что она, чуть было не упустила ее…
Опасайся ночных мотыльков!
Откуда это? Кажется, так сказала ей Лиза… девочка из детского приюта. Пенелопа, зачарованно смотрела на бабочек, не замечая, что некто смотрел в этот момент за ней. Тот, кто стоял прямо у окна, немного прикрытый шторой. Тот, чье дыхание было глубоким и тяжелым. Она просто не замечала этого, как иногда разум отказывается видеть то, чего он так сильно опасается. Тени от крыльев мотыльков двигались по сосредоточенному лицу человека, в серой ветровке с капюшоном, которая пропахла озоном, после сильного летнего дождя. Он играл с ней, он пропитывал ее страхом, он хотел оттянуть этот сладкий финал, как можно больше. Финал, который он ей приготовил сам. Человек был совершенно неподвижен, как идол смерти, высеченный из камня. Без движения, очень трудно заметить присутствие чего-то постороннего.
Пенелопа не замечала его до тех пор, пока все в ее комнате было статично. Мотыльки улетели и обстановка снова стала обычной. Таинство исчезло, оставив лишь легкий след волшебства, но и тот вскоре растворился в сером одеянии пустоты. Она зевнула и сделала глубокий вдох. Спать не хотелось, но и вставать с постели тоже. Она просто наблюдала… Наблюдала и замечала детали.
Чьи-то руки свисают вдоль худощавого тела, там, в тени плотной ткани шторы. В одной из них находится блестящий предмет.
Но разве это все, что ты видишь?
Конечно, нет. Есть еще много чего, что она видит. Например, бледное пятно, его лицо, на котором, будто бусины сияют безумные глаза, смотрящие в ее глаза, смотрящие в ее душу… Папочка, включи скорее свет! Но она уже не маленькая и папочка теперь далеко. Он не прибежит ей на помощь, не прогонит Буку. Пронзающий холод пополз по всему телу, заглядывая во все его клеточки. Возможно, если включить свет, тот человек и правда исчезнет! Возможно, он существует только при свете луны, которая висит над старыми склепами, освещая древние захоронения неизвестных могил.
То, что было статично, внезапно пришло в движение. Человек с ножом, медленно направился в сторону Пенелопы. Он не оставлял ей шанса сбежать. Он склонился над ней, и сделал вдох, будто животное, идущее за своей жертвой по запаху. Чувство безысходности навалилось на нее. Она чувствовала, что это конец. Он все-таки добрался до нее. Маньяк Джексонвилла. Тот, о ком вчера говорили в вечернем выпуске новостей. Он смотрел на нее, а во взгляде не было злобы. Но это пугало Пенелопу еще больше. Его взгляд зачаровывал. В нем можно было разглядеть любовь, но любовь не в том понимании, в каком привыкли ее представлять обычные люди. Это была ненормальная любовь, граничащая с безумием.
Пенелопа попыталась оттолкнуть его, но разве можно оттолкнуть каменный идол смерти?
Нет, моя девочка, даже не надейся!
А потом он приложил палец к своим губам и прошептал:
– Тсссссс.
Пенелопа была словно под гипнозом. Она не издавала ни звука. Маньяк улыбнулся и медленно отступил назад, продолжая смотреть на нее, не разрывая с ней этот безумный контакт. Он будто забирал ее энергию. Он забирал ее волю и свободу. А еще он мог забрать ее жизнь. Но он ушел.
А она осталась.
Если