Действующие лица:
Александр – боевой офицер, сорок восемь лет.
Адвокат – почти пожилой мужчина, звезда телевизионных программ.
Ирина – жена адвоката, немного младше его.
Женя – приёмная дочь Александра, двадцать семь лет.
Марина, стройная дама слегка за тридцать.
Гражданский муж Марины, её ровесник.
Сергей – любовник Марины, младше её.
Два бандита.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена первая
Начало двухтысячных. Комната в квартире адвоката.
Адвокат (вбежав). Ирочка!
Ирина (из другой комнаты). Что тебе?
Адвокат. Принеси, пожалуйста, галстук! Любой из тёмных.
Входит Ирина с галстуком. Адвокат, подняв воротник рубашки, делает одобрительный жест.
Ирина (начав завязывать ему галстук). Поздно вернёшься?
Адвокат. Думаю, да. После заседания в регистрационную палату надо будет сгонять, взять копии актов землевладения. А потом…
Ирина. А потом заскочи, пожалуйста, к моей маме. Ты до сих пор так и не отдал ей подарок! (Завязав галстук, делает шаг назад)
Адвокат (приводя воротник в порядок). А почему ты сама не можешь к ней съездить?
Ирина. Она меня ночевать оставит, и я не дам уснуть ни себе, ни ей! Опять буду слёзы лить до утра.
Адвокат. О чём?
Ирина. Как ты думаешь, о чём может плакать сорокапятилетняя женщина, провалившаяся в кровать, на которой она спала до двадцати лет?
Адвокат. О своём французском диване за двести пятьдесят тысяч. (Бросает взгляд на часы) Вот чёрт! Он смеет опаздывать! Ну и наглость! Просто нет слов. У меня осталось ровно двадцать минут на эту лирическую беседу.
Ирина. Ты ждёшь кого-то?
Адвокат. А разве я тебе не сказал? Да, должен подъехать отец той самой девчонки, которая на меня напала.
Ирина. Чего он хочет?
Адвокат. Чтоб я забрал заявление.
Ирина. Ну так и забери. Зачем тебе с ним встречаться?
Адвокат. Как это – забери? За спасибо, что ли? О чём ты, Ирочка? Эта сука мне всё лицо разбила и чуть машину не увела! Ты всерьёз считаешь, что надо её простить? Душа моя! Я всегда ценил твою щедрость, сентиментальность и всё такое, но это уж перебор!
Ирина. Так она машину угнать пыталась?
Адвокат. Конечно! Она, когда избивала меня, визжала: «Брелок, брелок!» У меня в руке был брелок с ключами и пультом. Если бы полицейский патруль не проезжал мимо, ты бы сейчас оплакивала и мужа, и «Мерседес»!
Ирина. Да, это ужасно! Но почему я вдруг узнаю все эти детали только сейчас, спустя трое суток?
Адвокат. Да потому, что это – детали! Ты знаешь, что у меня голова забита другим! Контракт с федеральным телеканалом – на грани срыва, сорок томов клеветы на вице-премьера даже и не пролистаны, а я должен тебе докладывать о какой-то бешеной наркоманке? Ты, вообще, о чём, Ирочка?
Уходит. Возвращается с пиджаком, нервно надевает его.
Ирина. А её отец кто?
Адвокат. Гвардии-полковник. В Афганистане был. И в Чечне. Ну, такой… типичный.
Ирина. И сколько ты у него потребуешь?
Адвокат. Без понятия. Прежде чем трясти яблоню, к ней желательно присмотреться. Я говорил с ним минуту, по телефону! Может быть, посчитаю только материальный ущерб.
Ирина. Вряд ли он богатый.
Адвокат. Вряд ли он бедный! Но я другое хотел сказать. Его ублюдочной дочке тюрьма на пользу пойдет. Совершенно точно. Если ему этого не вдолбишь, тем лучше – мы тогда будем твой юбилей праздновать в Париже. А если он адекватный мужик и просто не хочет, чтобы ей впаяли чересчур много…
Ирина. Тюрьма ещё никому на пользу не шла! А мой юбилей не праздновать надо, а отмечать.
Адвокат. Поясни, пожалуйста, свою мысль!
Ирина. Отстань от этих людей. У меня плохое предчувствие.
Раздаётся сигнал дверного звонка.
Адвокат. Ира, если бы я руководствовался твоими предчувствиями – ходил бы сейчас с медалью за многолетнюю безупречную службу судебным секретарём! Держи ты уж лучше свои предчувствия при себе.
Покидает комнату, отпирает входную дверь.
Александр. Здравствуйте.
Адвокат. Добрый день.
Александр.