А это моя сестра Клара:
Только, пожалууйста, не перепутай и не подумай, что я – это
Всё наоборот.
Клара – это Клара, а я – это я. Иногда нас путают, потому что мы и сами путаемся.
Когда мама спрашивает: «Кто съел мороженое из холодильника?» – я говорю: «Клара». Хотя я тоже ел.
А если мама спрашивает Клару:
«Кто съел мороженое?» – она говорит, что это был я, хотя сама тоже ела вместе со мной.
Все же видят, что ложек-то две:
Почему Клара так говорит, я не знаю. А я говорю так потому, что ККлара ест больше меня. У неё вон какой рот:
Гораздо больше, чем у меня.
Зато я ем быстрее.
Только об этом никто не знаеет.
Однажды Клара подошла ко мне и говорит:
– Знаешь, что есть на кухне?
Я совсем не хотел знать. Но раз уж она спросила, я тоже спросил:
– Что?
– Торт!
– Такой? – Я взял бумагу и нарисовал цветными карандашами торт.
– Нет, намного больше, – сказала она, – и намного красивее!
– Такой?
Я нарисовал торт побольше и покрасивее.
– Ещё больше, – сказала она. – Сверху крем и шоколадная крошка.
– Врёшь.
– Хочешь посмотреть?
– Ещё бы!
– Тогда пойдём на кухню.
На кухне Клара открыла холодильник. Всё было так, как она говорила: там стоял восхитительный большой торт. Сверху сливочный крем, шоколадная крошка и глазированные вишенки. У меня аж слюнки потекли, когда я это увидел. У Клары тоже. Мы не могли оторвать от торта глаз, но тут пришла мама.
– Предупреждаю вас обоих: не вздумайте даже прикасаться к торту! У нас сегодня будут гости. Придут ваши тётушки – тётя Эмма и тётя Грета. Я купила торт для них. Вы получите по кусочку только после обеда. Всё понятно?
– Да, мама. У нас сегодня будут гости. Придут тётя Эмма и тётя Грета. Мы получим по кусочку после обеда.
– Очень хорошо, – сказала мама и закрыла холодильник.
Потом она взглянула на часы и ахнула:
– О боже! Чуть не забыла, что записана к врачу. Дети, мне нужно идти.
И она ушла. Мы остались дома одни, я и моя сестра Клара.
Сначала мы играли в нашей комнате, а потом Клара предложила:
– Давай сходим на кухню.
– Зачем?
– Просто посмотреть, на месте ли торт. Вдруг его кто-нибудь украл.
– Кто его мог украсть?
– Кто-кто? Вор. Такой великолепный торт с удовольствием украдёт любой вор на свете. И потом съест его дома один. Ты разве не видел – окно на кухне открыто!
Мы вдвоём пошли на кухню. И правда: кухонное окно было распахнуто. Клара открыла холодильник, и мы с облегчением выдохнули. Торт по-прежнему стоял там.
Я заметил, как загорелись у Клары глаза, и сразу сказал:
– Клара, даже не притрагивайся к этому торту. Он для тёти Эммы и тёти Греты. Мы получим по кусочку после обеда.
– Я и не собираюсь к нему притрагиваться, – сказала Клара. – Я только думаю, что он мог испортиться. Тогда обе наши тёти отравятся и умрут.
У меня по спине побежали мурашки.
– Не говори глупостей. Этого не может быть.
– Очень даже может. Смотри, с этой стороны торт выглядит как-то подозрительно.
– Думаешь, он испортился?
– Ну да! Тёти точно отравятся и умрут.
– Где они умрут?
– Где-где? У нас в гостиной. На новом диване. Умрут и будут лежать рядышком.
У меня опять побежали мурашки.
– Что же нам теперь делать, как ты думаешь, Клара?
– Всё проще простого. Мы пожертвуем собой. Попробуем торт с этой подозрительной стороны. Но очень осторожно.
– Ладно, – кивнул я. – Давай пожертвуем собой.
И мы достали торт из холодильника.
Потом мы как следует попробовали торт с подозрительной стороны. Но ничего не почувствовали.
– Клара, – сказал я, – не беспокойся. Торт хороший. На вкус просто отличный. Наши тёти совсем не отравятся. Они будут ужасно довольны. Говорю тебе, Клара, они будут страшно рады. Торт хороший.
– Да… – Клара кивнула. – С этой стороны торт пока хороший. Но какой он с других сторон?
– Ладно уж, – сказал я, – давай попробуем его со всех сторон.
И мы