Первым плясуном на том пиру был, конечно, наш князь-батюшка. Уж какие кренделя он выделывал, как песни горланил! Хоть и был он возраста уже солидного и обладал бородой окладистой, а показал всем, что удаль молодецкую не растерял.
Но наконец и ему дух перевести понадобилось. Плюхнулся Князь на трон во главе стола, хохотнул и сделал большой глоток из кубка. Подле него сидел заморский посол в камзоле на европейский манер и кудрявом парике. Он удивлённо заморгал, разглядывая удалого правителя в чудны́е очки на длинной ручке.
Князь весело хлопнул в ладоши и позвал своего главного помощника:
– Антипка!
Рядом тут же появился упитанный боярин в высокой шапке.
– На-ка вот, рукав пришейте. – Государь скинул верхнее платье и передал его Антипу вместе с оторвавшимся от залихватского танца рукавом, после чего повернулся к заморскому послу. – А?! Видал?! – Князь указал на девушек, водящих хоровод. – Девки у нас самые красивые – наукой доказанный факт.
Гость перевёл свои очки на танцующих и серьёзно произнёс:
– Дахтнирлинх хайнц, хэр магистер.
– Завидно? – усмехнулся Князь, приняв тарабарщину за слова восхищения. – И ведь у нас на улицу выйди – кругом такие. Давай выпьем, что ли? – Он поднял кубок.
Гость осторожно чокнулся с Князем и вежливо кивнул.
Тут и Антипка подоспел с починенным кафтаном.
– Вот, готово, князь-батюшка.
Князь забрал платье, накинул на плечи и снова повернулся к послу:
– И главное, вот это вот всё своими руками, можно сказать, построил. А народ не ценит…
– Да ценим, князь-батюшка, – аккуратно вмешался в разговор Антип. – Ну как не ценим-то?
– Трудишься, трудишься для них, все силы отдаёшь, – протянул государь с наигранным страданием, не обращая внимания на советника. – А как по-другому? Не станет нас, и всё, всё, нет Руси. Кончится сразу. – Князь с тоской схватился за сердце и вдруг скривился. – Ай! Ох!
– Князь-батюшка! – бросился к правителю насмерть перепуганный Антип.
– Сердце… колет… – едва дыша, проговорил Князь. – Фух! Кажись, отпустило. – Он вздохнул, прижал руку к груди, и его лицо вновь исказила гримаса. – Нет! Нет, снова колет!
Музыка стихла. Танцующие замерли. Все в зале приёмов обеспокоенно повернулись к занемогшему правителю.
– Лекаря! Живо! – в ужасе закричал Антип.
Вся толпа бросилась к Князю, окружив его неприступной стеной. Сквозь ряды придворных решительно просунулась голова Юлия, удивительного говорящего коня, который уже давно вошёл в круг приближённых правителя.
– Зачем лекарь? – беспечно спросил он. – Я сам врач-общественник!
Он растолкал собравшихся и оказался возле больного.
– Так, что у нас здесь? – Юлий быстро оглядел Князя с ног до головы, похлопал по спине, пригладил взъерошенные волосы. – Меня узнаёшь? Сколько пальцев? – Он показал передние копыта. – Верно! Ни одного. Что ж, ложная тревога!
Тут же гитаристы ударили по струнам, а девушки пустились в пляс. Бояре взялись за чарки и как ни в чём не бывало продолжили прерванные разговоры. Юлий подхватил почти сползшего на пол Князя и поудобнее усадил на трон. Тот сразу охнул, схватился за сердце и простонал:
– Света Божьего не вижу!
Тут уж и Юлий испугался.
– Похоже, дело серьёзное, – протянул он и повернулся к Антипу. – За лекарем послали?
Боярин ответил возмущённым взглядом.
Князь собрал последние силы, ухватил коня за морду и притянул к себе.
– Богатырей ко мне, – произнёс он, едва шевеля губами.
– Не-не, они в медицине совсем не соображают, коновалы, – отмахнулся Юлий. – Здесь специалист нужен.
– Живо!! – разгневался правитель.
– Уже умчался, – понятливо кивнул Юлий. – Подковы, за мной!
Напоследок он запихал в рот пару пирожков с капустой и скрылся с глаз.
Едва за конём захлопнулась дверь, пир продолжился. Цыгане пели и плясали, девушки водили хороводы, а бояре обсуждали последние события, хоть и поглядывали на притихшего Князя. Даже иностранный посол поднял свой бокал, отхлебнул и чуть не поперхнулся. Видать, не привыкший был к нашим угощениям.
Спустя пару секунд дверь в зал приёмов снова отворилась, и в узкую щель просунулась морда Юлия.
– А вы не расходитесь пока, – сказал конь цыганам. – Я ненадолго!
Всё-таки веселье ему пропускать не хотелось.
Выскочив