Димка помнил, как родители привезли тёмный пушистый комочек три года тому назад, как раз в начале июля. Помнил, как собака спала с ним на диване, когда они брали Берту с собой на дачу. Помнил, как искал свою обувь, пока у их любимицы выпадали молочные и росли коренные зубы. Поэтому она жевала всё подряд, ведь у Берты чесались дёсны. А ещё Димка помнил, как здорово было летом бегать с Бертой наперегонки, а зимой валяться в сугробах.
Димка вновь посмотрел в окно. Тяжело вздохнул. Берта сидела в тени дерева, росшего посреди двора. Димке вспомнилось, как однажды благодаря своей собаке он выиграл у друга Лёни настоящую рогатку. Это было недели две тому назад. Ребята пришли к Димке в гости и увидели, что Берта лежит в углу вольера с высунутым языком.
– У вас какая-то дохлая собака, – сказал Лёня Димке. – Она, наверное, умирает. Или больная. Да?
– С чего это ты так решил? – удивился Димка. – Она у нас нормальная, здоровая овчарка. И ничего она не умирает.
– Ага, – не унимался Лёня. – Вон как тяжело дышит! И язык вывалила. Говорю же – умирает!
– Да ничего она не умирает! Спорим? – разозлился Димка. Хоть он Лёню и уважал, но высказывания друга в адрес своего питомца не мог снести. Тем более, такие!
– Спорим!
Лёнька был азартным мальчишкой. Тем более, он много читал и был уверен в своей правоте.
– На твою рогатку? – Димке давно нравилось оружие друга, а мама отказывалась покупать такую рогатку.
– По рукам! – согласился Лёнька.
Димка открыл вольер, зашёл внутрь, позвал Берту и показал своим друзьям, что собака вполне здорова.
– Собаки так охлаждают свой организм в жару, – Димка чувствовал своё превосходство. Ведь он знал то, чего не знал зазнайка Лёня. – Ещё чтобы вы знали: организм собаки охлаждается с помощью учащённого дыхания. Поэтому у Берты так часто поднимаются бока.
С тех пор Лёнька стал время от времени спорить с Димкой. Видимо, не мог простить своего проигрыша.
Димка тяжело вздохнул и отошёл от окна. Жаль, что мама сегодня не разрешила даже побегать во дворе с собакой, сказала:
– Жара плохо действует не только на Берту, но и на твой детский неокрепший организм. Вчера, вон, после того, как вы с собакой искупались в реке, нос у тебя отказался дышать!
И мама заставила мальчишку пить лекарства и капать капли в нос. Так обидно: каникулы, все друзья играют на площадке, а он вынужден сидеть дома, словно заключённый. А ещё Димку злило то, что, несмотря на всё это, мама перед уходом на работу дала задание:
– Раз ты сегодня дома, прочитай, пожалуйста, пару рассказов из списка литературы на лето и поработай в доме пылесосом. Что-то пыльно в комнатах.
– Что-то пыльно в комнатах! – мальчуган передразнил манеру речи своей матери, стоя перед зеркалом в прихожей. – А мне нормально, и ничуть не пыльно! Ещё и читать!
Димка не был ленивым, но он, как все десятилетние мальчишки, которые окончили начальную школу и перешли в пятый класс, считал, что летние каникулы нужны для того, чтобы отдыхать, а не читать. И уж тем более, не для того, чтобы тратить их на уборку дома. Но мама считала иначе, и наш юный искатель приключений вынужден был пожертвовать своими мечтами о новых открытиях, ведь спорить с мамой – себе дороже.
Выгоревшие на солнце тёмные волосы превратились в копну пшеничного цвета и никак не хотели укладываться в приличную причёску, сколько наш упитанный мальчуган ни старался с ними договориться. Димка часто стоял перед зеркалом, расчёсывая свои слегка волнистые волосы. Но летом они становились сухими, жёсткими и непослушными. Именно поэтому из-за раскрытой книги виднелась взъерошенная шевелюра, а не красивая причёска, и слышалось мерное бормотание:
– Свинья под Дубом вековым Наелась желудей досыта, до отвала… Так-с, понятно. Свинья – она и есть свинья.
Димка почесал макушку, ещё больше взъерошив волосы.
– И все учёные труды, Не чувствуя, что он вкушает их плоды. Так-с, и в чём смысл? – он опустил книгу на стол и внимательно посмотрел на рисунок на странице. На картинке были изображены описанные в басне события.
– В чём смысл? Нет, мне не понять. Ну, поела и поела, что же теперь про это писать басни? – голубые глаза нашего бесёнка заволокло пеленой мечтательности. – А может, и я буду писать о том, как поел? – он сидел, подперев рукой пухленькую щёчку и устремив мечтательный взгляд в белый потолок. – Позавтракал – написал. Пообедал – опять написал. Глядишь, стану