Если мы сами не спокойны как слон, а постоянно дрожим как осиновый лист, вряд ли ребенок будет «слоненком». К большому сожалению, ребенок считывает родителей по зеркальным нейронам. И вообще, мы с ним – большая единая энергетическая система. Наши страхи – это и его страхи.
Поэтому, если хотите спокойного «слоненка», нужно научиться погружать себя в состояние спокойного «слона».
Кстати, наверняка вы замечали, что с папами дети обычно гораздо смелее и спокойнее, так как чаще всего у отца есть ресурс спокойно встретиться лицом к лицу с «опасностью»: сказать страшному жуку: «Привет, малыш!» – и взять его на ладонь; или цыкнуть на лающую собаку так, что она завиляет хвостом, и объяснить ребенку, что собака таким образом сама дает понять, что нас боится, а потом показать ей вместе язык.
Третья причина: не освоены паттерны взаимодействия с миром.
Ребенок растет и начинает себя лучше осознавать, у него появляется чувство собственного «я», и он понимает в какой-то момент, что он теперь совсем отдельный человек, не продолжение мамы и папы. А если он отдельное «я», то как справляться с этим миром? Паттерны еще не освоены. А что, если гроза? И как быть, если ревет трактор? Что делать, если отбирают лопатку и ведро в песочнице?
И пока эти навыки взаимодействия с окружающим миром и другими еще не наработаны, будет страшно и тревожно.
В этот период важно, чтобы взрослый рядом правильно себя вел, помогал «идти на страх» и получать навык его преодоления. Взрослый тот, кто скажет, что гроза – это здорово! Что сейчас дождь пойдет и все цветы и деревья польет, а мы побежим по лужам домой пить чай и смотреть мультики, потому что в грозу и дождь приятнее всего смотреть мультики!.. И ух как круто ревет трактор! Давай издалека послушаем, отойдем подальше и повосхищаемся им. А теперь ты пореви как трактор! Я вот так реву, а ты как? А если у тебя ведро отобрали, то сначала я объясню мальчику, что тебе так не нравится, это твое ведро и ты имеешь право его не отдавать, а потом ты и сам (сама) научишься говорить нет, это очень полезный и важный навык.
И – раз! – тревога улетучивается или потихоньку развеивается. А опыт у ребенка трансформируется в уверенность в себе. И эти преодоленные мелкие страхи не превращаются в страх детских площадок и детских садов, школ и жизни в целом, не накапливаются в большие тяжелые страхи, с которыми потом так тяжело справляться.
Четвертая причина: подавление агрессии.
До сих пор в нашем обществе принято считать, что сердиться плохо.
– Как ты со мной разговариваешь?! (нельзя сердиться на меня)
– Почему ты рычишь на тетю, она просто хотела тебя потрогать! (нельзя защищать свои границы)
– Зачем ты стукнул мальчика? Он забрал у тебя твою игрушку, но надо делиться! (нельзя чувствовать «мое» и «мне не нравится», надо быть удобным и безопасным)
– Зачем ты кидаешь ложку?! Ты должен доесть до конца! Бабушка варила суп и старалась! (нельзя чувствовать свои потребности, должен соответствовать моим ожиданиям и ожиданиям мира)
Подавляя гнев ребенка и вообще его чувства, которые нам не нравятся, с которыми мы не знаем, что делать, мы подавляем его силу, его целостность, не даем стать самим собой. Мы активизируем и стимулируем наращивать ложное «я», а не здоровое, крепкое, основанное на том, что можно быть самим собой, выражать самого себя, а не удобного и послушного этому миру.
Чем больше мы подавляем ребенка и запрещаем ему чувствовать злость, тем тревожнее он будет, тем больше у него будет всевозможных страхов. Когда нельзя сердиться и надо быть послушным, чтобы тебя любили, это значит не разрешать себе отстаивать себя, быть естественным и непосредственным, чувствовать свое право на себя, на свои проявления, на то, что быть живым.
Когда ребенок проявляет себя, как есть, выражая все сопутствующие конкретной ситуации эмоции, он понимает, что такой, какой он есть, он уже ценный и замечательный. Нам, родителям, остается только научить его, как проявлять свою злость как нормальное, естественное, важное чувство социально приемлемым способом и научиться проживать ее, контейнировать и выдерживать эти эмоции, которые помогут впоследствии чувствовать себя собой и сильным.
Когда мы проявляем свою злость, чувствуем ее всем телом, мы наливаемся силой. Психика получает сигнал, что с ситуацией можно справиться. Мы понимаем, что мы есть, что мы не слабые, а сильные, что можно говорить нет, требовать, хотеть, иметь право на себя! Когда ребенку нельзя реализовать сигнал системы на гнев, когда нельзя это чувствовать, то он подавляет много энергии, чтобы остаться любимым, принимаемым, и отказывается от этой своей части, которая сердилась. Это называется расщеплением. Вся подавленная энергия направляется в аутоагрессию, в гнев на себя. Ребенок расщепляется в первую очередь со своей внутренней силой. И остается в той своей части, которая сдается, чувствует беспомощность. Так как нельзя быть сильным, потому что это не нравится взрослым (а он пока не понимает и не умеет выражать гнев по-другому), ребенок отказывается от этой