– Войдите, – раздался сухой женский голос.
Вот теперь дверь скрипнула – да так противно, будто ногтями по стеклу провели! Иногда мне кажется, что профессор Тарт специально и сама петли не смазывала и завхозу не давала. Сугубо по идейным, студентоустрашающим соображениям.
Да и в целом вся обстановка кабинета нашего декана преследовала именно эту цель: устрашить. А еще – вызвать благоговение и продемонстрировать всю весомость, всю значимость факультета стихий!
Стол чуть не на полкабинета, такой, под которым можно было бы втроем устроиться ночевать. Винное сукно на столешнице, массивные аксессуары вроде монументальных чернильниц и каменного папье-маше.
Книжные шкафы, за стеклами которых толпились древнейшие и дорогущие фолианты. Ковер благородной темной расцветки. Портрет ректора-основателя академии над столом – еще молодого, полного сил, со сверкающими глазами.
В общем, в таком месте ждешь увидеть ну как минимум этого же ректора – но уж никак не женщину! Хотя…
Магистр Тарт сидела в своем кресле (монументальном, понятно) с идеально ровной спиной. В ней, впрочем, практически все было идеальным: прилизанная (волосок к волоску) прическа, безупречный классический маникюр, накрахмаленный стоячий воротничок… А также происхождение, образование и манеры.
Скукота смертная.
– Вызывали, профессор? – робко спросила я.
– Да. Присаживайтесь, студентка, – приказным тоном сказала декан моего факультета. – И ждите.
Головы она не подняла. Ну неудивительно – на столе перед ней лежал какой-то непомерно важный документ: желтоватый развернутый свиток, витиеватое обрамление текста, аж три вензеля сверху и рядом – обрывок сургучной ленты, которой, очевидно, было перевязано послание. Уж точно не смета на содержание общежития или, там, на проведение ежегодного академического бала.
Кстати, традиционно именно магистр Тарт занималась его подготовкой. А поскольку дело это было сложное и многотрудное, к концу года декана стихийников следовало всеми силами избегать и ни в коем случае не раздражать. Иначе обычно сдержанная дама превращалась в злобного дракона. Несмотря на то, что она вообще-то феникс!
Правда, самый унылый из всей расы фениксов, как мне кажется. И своей разумностью компенсирует весь наш неадекватный род.
Я примостилась на краешке стула (такого же огромного, как вся мебель в кабинете) и еще раз обвела взглядом обстановку. Ничего нового не увидела, разумеется, потому посмотрела в окошко. По ту сторону прозрачного стекла открывался величественный вид на парящую академию Драка. То есть Великого и Всесильного Элиоса Драка, властителя западных земель Эргана, покорителя шести воздушных потоков и небесного пламени. И так далее…
Практически архипелаг. В центре – самый крупный остров, с административными зданиями и постройками общего пользования. Вокруг него – островки поменьше, территории факультетов. Все они парили в воздухе, связанные мостиками, веерами расходившимися в разные стороны. Возле каждого навеки застыли изваяния каменных драконов. У моста, ведущего к нашему острову, стихийников, сидел мраморный зверь с книгой в лапах. Очень большой книгой, на обложке которой сверкал символ факультета.
А внизу, под нами, был Разлом: Верхняя и Нижняя чаши. Обиталище нечисти, нежити и прочей гадости. На несчастных тренировались боевики и некроманты, ставили опыты зоологи, а также ловили для зачетов все остальные факультеты.
Налюбовавшись видом из окна, я тяжело, но почти неслышно вздохнула.
Посмотрела на профессора, но она не обращала на меня внимания, поглощенная своими важными, деканскими делами.
Вздохнула еще раз, погромче.
– Эльза, вы так выразительно дышите, – среагировала наконец магистр Тарт. – Право, можно и не демонстрировать мне свое присутствие. Я и без того уверена, что вы здесь и живы.
Она поправила очки. Совершенно без повода: толстая роговая оправа безупречно сидела на тонком носу и делала свою обладательницу похожей на рыбу-глазунью, которая была у меня в детстве. Недолго была. Сдохла…
– Простите, профессор, – откликнулась я тихо и печально.
– Итак… – Леди Виона откинулась на спинку кресла и вперила в меня суровый взгляд. – Вы знаете, зачем вы тут?
– Знаю, конечно, – чуть ворчливо отозвалась я и протянула изрядно помятый листок.
Докладную на меня. Где профессор Фаргрис мелким-премелким почерком на пять абзацев расписал декану мое очередное прегрешение. И всучил мне, потому что ему, видите ли, некогда, а магистра Тарт он предупредил. Ну и чего, спрашивается, сам докладную-то не отдал?!
Длинные пальцы декана со скромно бежевыми ногтями, помедлив, забрали у меня кляузу, а губы дрогнули, но в брезгливую гримасу так и не сложились.
– Профессор Фаргрис сообщил мне, что вы принесете докладную, – развернув листок, буркнула она. Просмотрела написанное, бросила на меня острый взгляд и весомо добавила: – Опять. И даже все по тому же поводу.
Я