И что Грэмейра понесло в Ренью на старости лет? Казалось, те времена, когда он сам сопровождал грузы, остались далеко позади. Но уж больно хотелось поглазеть на дворец да на реньярскую королеву, хотя бы краешком глаза. Поговаривали, она простая в обращении и ее можно встретить не только на балах и приемах, но и, к примеру, в дворцовом саду. Уйла не хотела отпускать Грэмейра, ворчала и пилила, а ему опостылело торчать в лавке, как камыш в болоте! К тому же, нашлись покупатели на древние шкатулки. Кто, как не реньярские маги, мог разобраться, что за колдовство на них наложено. С виду пустые, а положить ничего нельзя. Грэмейр получил их от отца, когда еще и лавки никакой не было. Неужели доверил бы посыльным? Ну уж нет!
Лошадь резко встала и Грэмейр чуть не полетел носом вперед. Опомнившись, стегнул кобылу, но она будто уперлась во что-то невидимое. Лирс спрыгнул на землю, сделал два шага в сторону и несколько раз свистнул. Грэмейр почуял неладное. Но ведь в Озерном краю не было разбойников, королева давно навела в этих землях порядок!
– Ну что, как договаривались. Товар тебе, я забираю шкатулки, – сказал Лирс пустоте.
– Мутант тебя сожри, Лирс! – выгурался Грэмейр, – ты что несешь?
Лирс махнул рукой. От его движения зазвенел воздух. Грэмейр попытался сказать еще что-то, но у него не вышло. То есть, он чувствовал, что говорит, произносил звуки, но губы не шевелились. Занемели руки и ноги.
– Что там в этих шкатулках, парень? Наверняка что-то ценное, – спросила придорожная темнота.
– Ничего в них нет, они пустые.
– Ты за идиота меня не держи, ради пустых коробок убивать купца? Нет, в них что-то есть. Мне тут как раз продали заклинание для таких вещиц. Я на него кучу денег спустил и рассчитываю, что оно окупится.
Грэмейр не ослышался – невидимый человек сказал “убивать купца”. У Гремейра потемнело перед глазами, а в левой стороне груди нехорошо закололо. Он снова попытался встать, руки и ноги не слушались. Грэмейр завалился на бок и упал на землю, отбил плечо и бок, но не смог даже застонать. Дыхание перехватило.
– Ты лучше моему хозяину дорогу не переходи, Алдайн. Шкатулки не трогай, мой тебе совет, – пригрозил Лирс. Он даже не обернулся на упавшего Грэмейра. А положил руку на рукоять меча.
Грэмейр перестал чувствовать боль. У него не осталось сил злиться на вероломного Лирса, а ведь кто-то рекомендовал ему этого мальчишку… Кто же? Грэмейр уже не помнил. “Права была Уйла”, – подумал Грэмейр и умер.
Глава 1. Чужой мундир.
Нивейс оглядывала зал в поисках потенциального избавителя. Ее талии едва касалась узкая длиннопалая ладонь гранлорда Элдера. Он раздражал Нивейс абсолютно всем: этими неуверенными прикосновениями, медлительностью, чрезмерно резким запахом парфюма, неспешным говором, витиеватой манерой излагать мысли, самой темой беседы. Раздражала Нивейс и тяжесть юбки. Плотный узор, выполненный металлическими нитями с золотом, делал ткань почти не гнущейся. Раздражал гул в ступнях от слишком высоких каблуков.Мимо Нивейс и Элдера проносились вальсирующие пары. Наряды гостей соответствовали тематике осеннего праздника. Иллюзорные деревья выглядели вполне натурально. Они роняли на пол багряные и золотые листья, те шуршали, закручиваясь в вихри, но тут же исчезали, уступая место новым. Декорации удались. Смесь ароматов ранней осени тоже была хороша: настолько живая, что тревожила Нивейс. Горький запах разнотравья, цветущего в самом конце лета, запах красного клена, свежесть и, немного, дым. Нивейс хотелось вытащить шпильки из волос, скинуть тяжелые туфли, пройтись по осеннему лесу в мягком предзакатном свете. И не чувствовать мелкую дрожь старческих пальцев на своем боку.
– Но Ваше Величество, Вы, несомненно, осознаете, что нехватка боевых магов, как последствие недавней войны, не может не сказаться на кадровом составе гвардии, – проскрипел Элдер, а Нивейс закатила глаза и пропустила мимо ушей конец его речи. Элдер напоминал Нивейс старую цаплю: длинноногую, тонкую, сухую, с белым хохолком седых волос.
Нивейс не ожидала услышать от Элдера ничего принципиально нового. Лорды вечно пытались навязать ей того или иного покровителя – мужчину. Но Нивейс не собиралась соглашаться на присутствие гвардии князя Айрелина в столице. Она вполне логично воспринимала это как очередную попытку экспансии.
– Младший сын князя самолично отбирал самых блестящих воинов специально для вас, Ваше Величество. Мне кажется, что этот великодушный жест призван к тому, чтобы вы обратили внимание на этого достойного молодого человека…
Тоска и раздражение Нивейс моментально сменились яростью. Вихрь свежего осеннего ветра пролетел по залу, юбки