– Эй, ну подожди же…
Каменный сводчатый коридор выходил в окружающий сад двумя рядами высоких куполообразных окон. Сквозь них, на потертые серые плиты падал нарезанный на порции пыльный солнечный свет и, пропитывая зачатки дневной суматохи, устало ложился под ноги сухими озерами. Остановившись на краю очередного пятна, Милош круто развернулся и, чуть не столкнувшись с преследователем, издал возмущенный переадресованный рык:
– Я не ребёнок!
– Никто и не говорит, что ты ребёнок!
– Разве? – парень одернул белую куртку, – Что они сейчас сказали? При всех! Мне снова нельзя перейти в практикующую ступень! Они мне не доверяют…
– Мышонок…
– Почему вам всем можно тренироваться, осваивать врождённые способности, становиться могущественными, а я… Чёрт возьми! Они считают меня слабым, но я так и останусь слабым, если меня не начнут тренировать! – Милош направился к окну и, заглушая эмоции скованной позой, нервно облокотился о его подоконник, – Я не могу больше здесь находиться. Это бессмысленно.
Не найдя пригодных для утешения слов, Джаспер деликатно приблизился к другу. Они были одеты в одинаковые универсальные костюмы, состоящие из белых плотных брюк, широких футболок и курток из кожезаменителя с красными нашивками. Они были одного возраста, примерно одного телосложения, учились в одном классе и даже жили на одном этаже почти в соседних комнатах, но на этом всё отведённое для них сходство и заканчивалось. Джаспер ещё теснее пододвинулся к любимому и, опустив подбородок ему на плечо, солидарно разделил тоскливые чувства.
– Совет держит меня за няню, – произнёс Милош, – Стоит кому-нибудь расклеиться, так я нужен, а нет – сиди в библиотеке.
– Может они не знают, что с тобой делать? – предположил Джаспер и, накрыв ладонью холодные пальцы, попытался хоть немного разбавить негативный осадок, – Может им трудно подобрать для тебя…эм…ну…курс…упражнений?
– Столько лет? – парень строго посмотрел в светло-карие глаза, – Тогда им вообще не стоило меня брать!
Пронзив Милоша в самое сердце, реальность избавилась от лживых иллюзий. Она обнажила свой истинный облик и, искромсав наивные фантазии, прожгла сознание парня раскалённым отчаянием. Ведь он хотел стать блистательным… Он хотел испытать на себе восхищение… Ему было необходимо увидеть, как другие признают его значимость… Как хвалят его уникальность… Ведь он особенный. По-настоящему особенный. Он исключительный!.. Но вместо вихря ликующих возгласов парень получал лишь сухие отговорки и, задыхаясь под кипой сомнений, презирал и себя, и врождённый непрошенный дар.
– Ну вот… Теперь ты расстроился, – угадав настроение друга, Милош интуитивно прижался к знакомому крепкому телу, – Не расстраивайся. То, что я сказал, не имеет к тебе никакого отношения. Помощь остальным – это работа, которую я должен выполнять, чтобы делать хоть что-нибудь. А с тобой… Ой, нет, – курсант виновато обнял собеседника, – Так ещё хуже. Не сердись на меня, ладно? – прикоснувшись к затылку любимого, парень оставил на щеке поцелуй.
– Мышонок, я не сержусь…
Исходящее от Джаспера тепло примирительно окутало Милоша. Будто не замечая ни куртку, ни футболку, оно с лёгкостью проникало сквозь толстую ткань и, постепенно концентрируясь под её защитой, неспеша наполняло собой тело курсанта. Оно баюкало. Оно усыпляло. И, погружая Милоша в неприступную заботу, отгоняло неприятные мысли за проведенную руками черту.
– …честно-честно.
– Если ты забыл… – Милош снова взглянул на напарника, – …то мне лучше известно, сердишься ты или нет, – потухнув лепестками сырого фейерверка, в зелёных глазах остановилась безысходность, – Наверное, моя способность просто незначительна…
– Глупости, – фыркнул Джаспер, – Никто из тех, кому ты вскрывал головы, так не считает. И ты так не считай. Моя способность вообще неуправляема, и? Никто же не воспринимает это как минус.
– Они просто не успевают, – улыбнулся Милош.
– Спасибо, – хмыкнул парень и, вернув курсанта под своё покровительство, жадно обхватил его обеими руками, – По-твоему, я настолько монстр?
– Совсем нет. И кстати, ты уже опаздываешь. Совет сказал, что первая тренировка начнётся сразу после собрания… Джай опять ругаться будет…
– И что? – Джаспер запустил пальцы в красные волосы, – Он всегда ругается.
Заслонив Милоша от прохладного ветра, парень осторожно облакотился на каменную стену. Здесь, в лучах обновленного весеннего солнца, в окружении едва проснувшихся запахов, ему больше ничего и не требовалось. Ни способностей, ни тренировок, ни заданий, ни академии, в которой Джаспер провёл подавляющую часть своей жизни. Он был одним из первых. Потому что его не надо было искать. Мальчик-пироман, который поджигает все, к чему прикасается. О нём даже писали в газетах. Горящие игрушки в детском саду… Горящая трава во дворе… Горящая детская комната… Наверное, родители почувствовали огромное облегчение, когда его забрали в специализированное учреждение. Хотя, мама плакала…
Где-то