– А кто же твой сын-то, старинушка? – А сын мой удал добрый молодец, Финист – Ясный сокол, днём под облаками в небе витает, ночью на землю красавцем слетает.
Призадумался наш мужик: не взять цветика – дочку огорчить, а взять – Бог весть за кого придётся замуж отдать! Подумал, подумал, да таки взял цветик; пришло ему в голову, что коли присватается к его дочке Финист – Ясный сокол, да не хорош покажется, так и отказать можно. И только подал ему встречный старик свой аленький цветик, так и пропал у него из глаз, словно и навстречу ему не попадался.
Почесал старик в голове и ещё крепче задумался: «Нечисто дело!» И как приехал домой, отдал старшим дочерям обновы, а меньшой отдаёт аленький цветик и говорит: «Не люб мне твой цветочек, доченька милая, больно не люб!»
– Чем он тебя прогневал, батюшка?
А отец и шепчет ей на ухо: «Цветочек-то этот заветный, цены ему нет, и на деньги его не купить было мне – просватал я тебя встречному старику за его сына, Финиста – Ясна сокола». И рассказал ей всё, что старик о своём сыне ему говорил.
– Не печалься, батюшка! – говорит дочка. – Не суди за глаза моего суженого, авось прилетит – нам полюбится.
И заперлась дочка-красавица в своей светёлке, опустила в воду аленький цветик, отворила окно да и смотрит в синюю даль. Чуть солнце за лес село, откуда ни возьмись взвился перед её окошечком Финист – Ясный сокол, цветные пёрышки, опустился на причилинку, впорхнул в окошечко, ударился об пол и стал добрым молодцем. Испугалась было девушка, чуть-чуть не вскрикнула… да доб-рый молодец ласково взял её за руку, ласково глянул ей в очи, и говорит: «Не бойся меня, моя суженая! Я к тебе до свадьбы каждый вечер летать стану: как ты поставишь на окно аленький цветик, так я и буду к тебе являться. Да вот тебе пёрышко из моего крылышка: чего бы ты ни пожелала, только вый-ди на крылечко да махни перышком – вмиг всё перед тобою явится!»
Поцеловал Финист – Ясный сокол свою невесту и опять в окно выпорхнул. И больно он девушке приглянулся, и стала она с той поры каждый вечер ставить на окно аленький цветик – и, бывало, только поставит, тотчас и спустится к ней удал добрый молодец, Финист – Ясный сокол.
Так прошла вся неделя, пришло воскресенье. Старшие сёстры стали к обедне сбираться, в свои обновы наряжаться и смеются над младшей: «А ты что наденешь? У тебя и обновок-то нету!» Та отвечает: «Ничего, я нынче и дома останусь!»
А сама выждала время, вышла на крылечко, махнула цветным пёрышком в правую сторону, и – откуда ни возьмись – явилась перед ней и карета хрустальная, и кони заводские, и прислуга в галунах золотых, и на ней самой парчовое платье и уборы камней самоцветных. Села в карету красная девица, поехала к церкви.
Как вошла в церковь, так все на неё засмотрелись – и её красоте, и нарядам бесценным дивуются. «Видно, царевна какая-нибудь к нам в церковь пожаловала», – между собой говорят люди добрые.
Как обедня к концу – красавица наша села в карету и домой укатила, подъехала к крылечку, махнула цветным пёрышком в левую сторону: вмиг и карета с прислугой, и наряды богатые – всё из глаз пропало. Пришли домой сёстры, видят, она сидит под окошком, как прежде.
– Ну, сестрица, – говорят они, – что-за красавица нынче была у обедни – просто загляденье, ни в сказке сказать, ни пером написать!
Прошло ещё две недели, ещё два воскресенья – красная девица знай морочит по-прежнему всех: и сестёр, и отца, и весь люд православный! Да в последний раз, как стала она с себя наряды снимать, позабыла вынуть из косы алмазную булавку. Приходят из церкви старшие сёстры, стали ей сказывать про царевну-красавицу, да как взглянули к ней на косу, так в один голос и вскрикнули: «Ах, сестрица! Что это у тебя?»
Красная девица ахнула и убежала в свою светёлку. И стали с той поры за девицей сёстры присматривать, стали у её светёлки по ночам подслушивать, и выследили, высмотрели, как на заре с её окошечка вспорхнул Финист – Ясный сокол, цветные пёрышки, и скрылся за тёмным лесом. И задумали сёстры недоброе: под вечер насыпали они на окно сестриной светёлки битых стёкол, натыкали острых игл и ножей, чтобы Финист – Ясный сокол, как станет на то окно спускаться, накололся о те ножи… И прилетел ночью Финист – Ясный сокол, бился, бился, не мог опуститься на окошечко, только ноженьки себе поколол да крылышки порезал. И запечалился Ясный сокол, вспорхнул и вскричал красной девице: «Прощай, красная девица, прощай, моя суженая! Не видать тебе меня больше в твоей светёлке! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве. Далёк туда путь: башмаки железные износишь, посох чугунный изломаешь, каменную просфору