Я таю. Не могу злиться на эту прелесть. В конце концов, она не виновата, что так повела себя. Если тебе разрешено все, ты не можешь понимать, что правильно, а что нет. Решаю обвинить во всем ее родителей и крестного. Это они довели ребенка то такого поведения.
– Я больше никогда-никогда так не поступлю, милая тетя Сонечка, – ласкается девочка. – Хочешь, я почитаю тебе твой учебник?
– Зачем? – не понимаю я.
– Она так извиняется, – слышится голос в дверях, где стоит Олег, успевший появиться из ниоткуда.
– Ты принес? – спрашивает его малышка.
– Принес, – кивает тот.
– Давай сюда!
Девчушка тут же вскакивает на моей кровати, быстро переминая ноги, словно куда-то бежит, пока Олег заносит в мою комнату с десяток бумажных пакетов с наименованием какого-то магазина.
– Сонечка, это наш подарок! – радостно кричит малышка.
Шустро спрыгивает с кровати, быстро целует своего крестного в щеку, который привычно подставляет ее, и достает из одного пакета бирюзовое платье с тонким пояском, а за ним коробку с обувью.
– Это взамен испорченным вещам, – подтверждает ее слова Олег. – Я был занят, так что пришлось все заказать. Но мои девчонки никогда не ошибаются с размером, – Олег улыбается, так красиво, так по-доброму, что мне тоже хочется улыбнуться этой крутой парочке. – Джес, пошли, тебе надо переодеться и сходить в душ перед ужином. Мы, кстати, – эти слова уже обращены ко мне, – купили омара.
Ну ладно, уговорили. Второй ужин мне не повредит. Когда еще удастся поесть омаров?
Джес бежит в комнату, чтобы приготовиться к ужину, а я следую за Олегом на кухню и усаживаюсь за барную стойку в ожидании появления первого своего омара. Мне нравится наблюдать за блондином, пока он рвет на большие части листья салата и раскладывает их по тарелкам, режет лимон на кругляши и выкладывает их поверх нарванных листьев. В этом есть что-то красивое. Природно красивое. В его уверенных свободных движениях, в расслабленном спокойном лице, в том, как белоснежная офисная рубашка из тонкой ткани натягивается на плечах и спине, когда он достает с верхней полки холодильника соус. Мне вдруг до безумия хочется снять с него эту рубашку, чтобы рассмотреть его голый торс на предмет родинок и волосков на груди. Интересно, у него есть татуировки? Я вот мечтаю сделать татушку, но пока не определилась с зоной нанесения и рисунком. Он ведь должен что-то значить?
Олег умело разделывает омаров, орудуя специальным ножом, выкладывает на лимонные кружочки уже готовое к употреблению мясо, чему я до безумия рада, поскольку понятия не имею, как есть этих ракообразных.
– Так что со свиданием? – он нарушает тишину, поливая содержимое тарелок соусом, ставит их на барную стойку, и садится напротив меня.
– А что с ним? – пожимаю плечами, не собираюсь рассказывать ему о Марате.
– Да ладно, я миллион лет не был на свидании, – он говорит просто, как будто мы давно знакомы и каждый