Через двенадцать минут, покрытый оспинами ударов, напоминающий гнилую картофелину астероид, перестал удаляться. Прошла еще пара часов, и после нескольких тормозных импульсов, корабль завис над целью – полутора километровым кратером неправильной формы, будто след каблука в грязи. Округлая, с пологими стенами сторона кратера большей частью была освещена солнцем. Там, где спуск переходил в относительно ровную поверхность, инородным телом блестела исследовательская станция с полудюжиной кораблей неподалеку. Противоположная сторона имела абсолютно ровную грань, уходящую в бездну тени.
Астероид так бы и несся одиноко в космосе, но его эксцентричная, лежащая вне плоскости эклиптики, орбита привлекла внимание. Анализ показывал наличие большого количества тяжелых металлов, что привлекало еще сильнее. Кто-то хитроумный назвал эту глыбу Скатт. Астероид направлялся во внутреннюю Солнечную систему, и это лишило исследователей терпения. Вооружившись анализаторами, бурами и резаками всех калибров, нагрянули на него с дружеским визитом. Логично выбрав самый крупный кратер, за две недели возвели станцию и с энтузиазмом вгрызлись в поверхность. Как и ожидалось, астероид был богат на ценные металлы, а вот радиоизотопное датирование пород озадачило. Скатт был старше Солнечной системы почти на два миллиарда лет. Через три дня, один из исследователей перестал выходить на связь.
Магнус включил связь, и нажал вызов. Перед ним возникла проекция давно не брившейся головы. Она внимательно осмотрела Магнуса своими маленькими глазками.
– Тебя-то чего сюда несет? – Произнесла голова. – Вроде нормальный человек.
Магнус хотел сказать, не твое дело, но вместо этого представился.
– Барди, – представилась голова.
– У меня сертификат на посещение.
– Кто бы сомневался, – ответил Барди. – Кто-то еще есть на твоем корыте? Кстати, как оно называется?
– Называется Гарм. Я один.
– Всегда удивляли умники, дающие такие названия, – Барди хохотнул. – Ладно, сажай своего Гарма на цепь рядом с остальными, чуть правее относительно станции, места хватает.
Магнус чуть подкорректировал высоту и отстрелил якорь. Корабль слегка вздрогнул. Якорь ушел в грунт на метр. Магнус включил лебедку, корабль медленно пошел вниз, а сам ринулся надевать скафандр. Закончив с посадкой, он открыл наружный люк шлюза, не сильно оттолкнулся ногой и плавно опустился на поверхность. Астероид был в длину одиннадцать километров и шесть в поперечнике. При таких размерах, сила тяжести была смехотворно мала, сам Магнус весил здесь грамм сто пятьдесят – двести. При массе взрослого человека, и так мало весившим, трение с грунтом было ничтожно, поэтому ни о какой ходьбе не могло быть и речи. Даже если найти упор ногой и попробовать сделать шаг, этот самый шаг превращался в весьма высокий прыжок, с неконтролируемым приземлением. Поэтому нужно было вставать на все четыре конечности и карабкаться, причем руки были главным движителем, благо до тропинки на станцию было недалеко. Нащупав рукой более-менее прочный выступ, он толкнул себя вдоль поверхности. Пролетев метров пять, плавно приземлился на руки, и повторив этот процесс несколько раз, ухватился за перекладину тропинки. Теперь двигаться будет легче, можно будет задействовать ноги. Тропинка представляла собой подобие лестницы, с натянутым вдоль нее тросом. Оттолкнувшись руками и ногами, в два приема, Магнус преодолел оставшееся расстояние, оказавшись возле входа в шлюз станции.
Барди вел его по коридору, направляясь в жилые отсеки, ловко отталкиваясь то руками, то ногами.
– А ты чего так поздно прилетел то, ведь всего сутки остались, до первых пусков двигателей? – спросил он. – Твои, так сказать, коллеги уже кто неделю здесь, а кто и две. Сидят тут, веселятся, пьют так, что приходится их растаскивать по каютам. Хотя никто из них, так и не отправился к Объекту. Клуб самоубийц какой-то, прости Господи.
– Я сертификат в последний момент купил, – ответил, пожав плечами, Магнус, – как горящую путевку.
– Хороша путевочка, – вздохнул Барди. – Значит ты последнее отдал за нее? Сильно же тебя прижало.
Магнус не хотел отвечать. Илва. Да, она была сукой, да, она была наркоманкой, но и он не сделал ничего, чтобы это остановить. Вместо этого сам пил, сам гулял, лишь бы не замечать, лишь бы не думать, лишь бы не делать! И не заметил, как грезы для нее стали реальнее жизни. И не подумал, к чему это может привести. И не сделал ничего, потому что спал, выпив литр виски, когда она решила отправиться в полет из окна, вообразив, что умеет летать и забыв, что гравитация считает иначе. Но самое страшное, он не заметил, что Игуль – его шестнадцатилетний сын, то же пристрастился к наркотикам. Явившись домой, как всегда пьяный, или как убеждал себя Магнус, пытавшийся залить горе, направился в ванную и застыл. Волчий вой страшный как сама бездна, полный тоски и отчаяния вырвался из его глотки. Магнус тряс его, бил по щекам, обнимал и умолял,