Иногда я чувствовала себя пациенткой, иногда – подопытной для диковинных экспериментов, но чаще понимала, что оказалась в его кабинете случайно – и доктор Роберт беседует со мной, потому что ему скучно, а он рад пообщаться с кем-нибудь знакомым.
Иногда дверь его кабинета открывалась, заходила его ассистентка – медсестра Дарья. Она похожа на поллюционную грезу похотливого подростка – высокая, с длинными, полноватыми в бедрах ногами, вытаращенными сиськами, вытаращенными губами, вытаращенными глазами под черными веерами накладных ресниц. Она еле вмещалась в свой крохотный медицинский халатик – приносила доктору какие-то бумажки, медицинские карты пациентов, иногда просто возвращалась откуда-то, садилась на свое рабочее место, наливала кербицу из кувшина, громко сербала горячим напитком, оставляя на краю чашки жирный красный след от губной помады.
Доктор Роберт не обращал на нее никакого внимания, словно она была призраком. Он смотрел на меня или на пейзаж за окном. Из окна открывался вид на живописные места, каждый раз разные – то застроенная причудливыми домиками улица Костяного Мегаполиса, с маячившей вдали сведенной сколиозом Ржавой Башней, то заросшая сорняками и дичкой территория эко-поселения, в которое сбежала моя мать, то двор Заведения с гулявшими по нему под присмотром санитаров пациентами.
Многие из наших бесед казались мне после пробуждения набором какой-то околесицы. Мы обсуждали оргонные аккумуляторы, извлечение деномов из одержимых пациентов с помощью личинок подземных людей – силгов и всэдов (если кому интересно, личинки силгов подходят для этих целей намного лучше) и прочую псевдонаучную чушь.
Иногда доктор Роберт рассказывал дивные необычные истории, случившиеся с ним или с его предками и родственниками (все они звались также, как и он – я зачастую терялась, кем приходится доктор Роберт из одной истории доктору Роберту из другой). Одну из подобных историй доктор рассказывал мне неоднократно, и потому я запомнила ее во всех подробностях:
Произошло это лет триста назад, в Требёрге, регийском городе на острове Квитйорд, самом северном из Таларских островов. Мой прапрадед, Роберт Эгиш (человеком он был любознательным, и скорее злым, чем добрым) отучился в Королевской медицинской академии в Гамлабёрге и прибыл на остров по распределению – работать помощником хирурга в местной больнице. Работа была рутинной – вправлять лесорубам вывихнутые суставы и извлекать крючья, впившиеся в ладони неосторожных рыбаков. В пору свихнуться от скуки. Или спиться. Но моему прапрадеду нравилось, как горожане уважительно величают его, нескладного юнца, доктором Робертом. Да и места там интересные, ведьмовские.
В порт Требёрга заходили корабли из Неведомых Земель – с необычными людьми, торгующими странными товарами. На площади размещалась ярмарка и доктор Роберт проводил там все свободное от работы время – слушал истории плотогонов, покупал у местных рыбаков невиданных рыб и гадов для поедания или своих научных штудий, разглядывал товары из дикого Заморья и уродцев, запертых в клетках балагана старого Йо.
Как-то этот самый Йо попросил доктора Роберта о помощи. Полукровка редкой породы, помесь человека и трубкозуба, испугавшись непогоды, просунул руку сквозь прутья решетки, застрял и повредил конечность. Доктор Роберт не смог отказать – ему было интересно лишний раз побывать в балагане и посмотреть вблизи на содержащихся там диковинных существ. Когда он заканчивал накладывать лубок на руку дрожавшего от страха человека-трубкозуба, к наблюдавшему за его действиями хозяину балагана подошел странный детина, воистину тролльего росту и внешности. Что было неудивительно – Квитйорд часто подвергался набегам троллей, по ночам они причаливали к берегам острова на своих лодках из человеческих останков и, влекомые похотью, вламывались в дома горожан и насиловали женщин, которые приносили потом странное потомство, а сами помирали во время родов.
– Меня звать Янош Ольхомер, – представился великан. От него крепко разило каким-то скотским духом и нестираной одеждой. – Я слышал, ты покупаешь уродцев. Так?
– Так и есть, – ответил хозяин балагана.
– Отлично, стал быть, – ощерился кривыми зубами Ольхомер. – А я уродцев продаю.
Он потряс скулящим и дергающимся мешком, затем развязал его и вытряхнул наземь содержимое. Уродливого горбатого карлика. Или чудовищного ребенка. Сперва, обманувшись его черной кожей, доктор Роберт принял это существо за триарийца или диковинного рзянца, но почти сразу понял, что ошибся. Костистая башка уродца напоминала череп, пролежавший в могиле столь долго, что большая часть плоть иссохла и истлела. Бугристую кожу его покрывала мелкая черная чешуя. Нижняя челюсть отсутствовала – из темного провала рта свисала гроздь сокращавшихся щупалец. Белесые, лишенные радужки глаза были похожи на шары из матового стекла. На уродце не было одежды – поэтому доктор смог разглядеть, что на каждой конечности у него по четыре сустава, явно