– Знаете, это был самый занудный час в моей жизни, – сообщила я вампиру.
Тот подошёл к столу и вернул свой стул на место, а подушечку небрежно встряхнул и швырнул на тахту. Лист положил на столешницу, и я только сейчас поняла, что ни разу не услышала скрипа грифеля по бумаге – как Рихарду это удалось, не знаю. Наверное, когда он подбрасывал монетку и ставил галочку или прочерк, я могла бы по этому скрипу понять, что выпало. Но как-то он сумел ставить отметки беззвучно.
– А… – начала я.
– Магия, – отмахнулся он, породив у меня в голове ещё больше вопросов. – Так, давай оценим результаты. Ты угадала правильно в сорока трёх случаях из шестидесяти. Это почти семьдесят два процента. Обратный ответ смогла дать в шести случаях. При том, что я действительно воздействовал на тебя двадцать восемь раз. То есть примерно в одном случае из пяти. Кроме того, ты так напрягалась, что дважды смогла достучаться до меня, когда я на тебя не воздействовал.
– И что это значит? – совершенно потерялась я.
– Это высокие показатели. И раз ты оказалась настолько талантливой, солнышко, я буду обучать тебя дальше по интенсивной программе, так сказать.
Мне уже стало страшно.
Глава 5. Рихард фон Шнайт
Подбрасывая монетку, я ощутил, что серебро начало немного жечься.
Очень, очень тревожный звоночек.
Травку-отравку я принял по расписанию, но отметил, что следы вурдалачьего укуса так и не затянулись полностью, зато воспалились сильнее. Жжение от аконита усилилось. Меня постоянно донимала пульсирующая боль в районе опухоли, а кости ныли. Я совсем расклеился, как старый дед, но старался изображать нормальное самочувствие хотя бы перед девчонкой. Занятия с ней и детские эмоции помогали отвлечься, но даже эта припарка помогала всё меньше.
Хуже всего, что не за горами полнолуние…
Молодые оборотни всегда впервые перекидываются именно под полной луной, хотя в дальнейшем учатся менять ипостась в любое время, даже не обязательно ночью. Понятия не имею, сохраняют ли варколаки-вурдалаки эту черту своей земной жизни и передают ли её заражённым, но рисковать не хочется. Нужно срочно что-то предпринять.
Потому убрав лист с результатами, я бросил девчонке мошну серебряных монет.
Ярка удивлённо подняла на меня рыжёхонькие ресницы и спросила:
– Это мне?
– Ага, плата за великие труды, – мои губы растянулись в усмешке. – Размечталась! Перемой с щёлоком, чтоб блестели. Вернёшь, пересчитаю, – приврал я.
Девчонка высыпала монеты на стол. Стала перебирать и рассматривать.
– Это вы внушили отчиму, чтобы заплатил за моё содержание? – вопросила она несколько обвиняющим тоном и вгляделась в профиль Якуба Старого на аверсе серебряка.
– Конечно. Лишним ведь не будет. Хоть ты и так проживание отрабатываешь.
– Получается, любой вампир может обокрасть человека, и тот даже не поймёт?
– А на что поместная юстиция нужна? В Нова-Затоке за порядком следит Ветцель и его ратники. В других землях владетели занимаются