Перейдя из положения «лёжа» в положение «сидя», я несколько раз глубоко и медленно выдохнул-вдохнул. Практического смысла в том не было: в воздухе такие как я не нуждаются, но избавиться от этой привычки очень сложно, да и сосредоточиться она отлично помогает. Теперь нужно сконцентрироваться и перестать обращать внимание на любые звуки извне. Это заняло чуть больше времени, чем дыхание, около трёх минут, зато теперь я слышал только свой организм. Стук сердца, движение крови по сосудам, трели пустого кишечника – ничего подобного не было. Только яростный, многоголосый, бессловесный вопль каждой клетки тела. Оно молило, как обычно, лишь об одном: дай мне крови! Любой – но лучше человеческой. Один глоток – или всё, что сможешь добыть из перекушенной артерии на горячей податливой шее. Сглотнув вязкую слюну, я невольно подумал о многочисленных службах доставки. Сделай заказ, и его привезёт человек, которого никто не будет искать… Так, стоп! Это не твои мысли, строго сказал я самому себе. Точнее, твои, но пришедшие в голову под воздействием приобретённых инстинктов. Однако ты не зверь и можешь с этим бороться. Убивать людей плохо. Пить кровь литрами – тоже. Если я действительно нуждаюсь в заправке, можно будет залить внутрь одну дозу, и её хватит на неделю. Сейчас проверю себя и приму решение. Давай, мозг, подавляй жажду и донеси до хозяина, следует ли ему сегодня питаться!
Поначалу разговоры с собственным телом казались странными и больше походили на дебют шизофрении. Однако постепенно я научился правильно слушать, отвечать, спорить и убеждать дикую часть себя, желающую, как оказалось, даже не крови, но покоя – точнее, избавления от неприятных ощущений, вызываемых вечным голодом. Разум, при некоторой тренировке, мог заставить это чувство ослабнуть до фонового. Вот и сейчас, приложив немного усилий, я поборол стремление обескровить всё живое в радиусе километра и занялся самодиагностикой. Да, пожалуй, завтрак не помешает, ресурс почти на нуле. Открыв, наконец, глаза, я потянулся, покрутил головой и уже хотел вставать, как вдруг смартфон завибрировал, и на экране высветилась фамилия, которую я менее всего ожидал увидеть поздним воскресным утром.
– Доброе утро. Чем могу быть полезен? – я решил начать с нейтрального приветствия, а радоваться или огорчаться уже по ситуации.
– Яр, ты дома? – прозвучало в ответ. Ника, моя вторая начальница, предпочитала обходиться без каких-либо проявлений формальной вежливости. Хорошо ещё, что позвонила, а не послала кого-нибудь выбить дверь.
– Да. Уже проснулся и собирался перекусить перед уборкой. Полы сами себя не помоют, знаете ли, да и постираться давно пора.
– В жопу дела домашние. Мне нужна твоя помощь. Если планировал работать вечером – звони Осину и отпросись на сутки минимум. Дело хоть и не государственной важности, но срочное. Приеду за тобой через сорок минут. Оденься поприличнее, – она отключилась так быстро, что я не успел возразить. Получается, Министерство наконец вспомнило о своём невольном прислужнике, и теперь мне предстоит…
– Первое расследование, – прошептал я, чувствуя разом любопытство, лёгкую панику и сладость предвкушения чего-то неведомого. Будто идёшь кататься на новом аттракционе – вроде весело, а сердце в пятки уходит.
Слегка придя в себя, я набрал номер Васи – своего первого начальника:
– Василий Викторович, здравствуйте. Вынужден вас огорчить: на эти сутки я реквизирован госпожой Петровой и на работе не появлюсь, – в ответ раздались сдержанные стенания. На фоне тихо звучало что-то грустное о девочке с ледяными синими глазами.
– Я думал, они о тебе забыли. Сейчас середина мая, а вляпался ты в феврале. Считай, три месяца прошло, – главный редактор, как обычно, попал не в бровь, а в глаз. Я тоже решил, что в моих услугах никто не нуждается, и всё реже вспоминал о мрачных событиях конца зимы, робко радуясь приходящей раз в две неделе зарплате. Однако система, как выяснилось, не собирается списывать со счетов даже такого как я.
– Увы. Мне ясно дали понять, что выхода нет, придётся пахать на благо простых граждан. Но вы ведь справитесь? – Вася вздохнул:
– Куда я денусь. Дел не сказать, чтобы много. Разгребу текущее и позвоню одной замечательной девушке. Может, уговорю нанести визит, – кажется, он крепко привязался к новой пассии. Но приглашать её в редакцию? Впрочем, это не моё дело.
– В таком случае попрошу за моим столом непотребств не творить. Мне там ещё работу работать, – назидательным тоном произнёс я, попрощался и отправился собираться.
Раздался звонок в дверь. Я кинул взгляд на экран видеодомофона. У двери переминался какой-то незнакомый тип с подозрительной физиономией, держащий в руках тёмный свёрток. Будто почуяв, что его рассматривают, он поднял голову и посмотрел прямо в камеру.
– Я от Ники. Открывай, малец, – поколебавшись, я отпер оба замка и отступил в тень, давая гостю возможность зайти. Он оказался не слишком высоким, но и не низким – около ста восьмидесяти сантиметров, крепким, однако худощавым, и довольно взрослым на вид – я бы дал ему лет сорок пять. Вампир не может