А если Город – живое существо, то он мог вести дневник. Такой, как этот. Чтобы не забыть, как в течение вечера становились народными стихи, переходя со страницы на страницу тысячи раз, теряя авторство и становясь такими же узнаваемыми, как «Жди меня» или «В землянке».
На этих страницах то, что Город видел, слышал, читал в Интернете, где писали его жители – те, кто потом его отстроит, залечит нанесенные раны и нарожает много детей. Кто всем погибшим на этой войне поставит на главной площади величественный памятник, у подножия которого всегда будут лежать цветы и играть дети.
Опрос: Вы сейчас находитесь в Е.?
7 % – Нет, я уже давно здесь не живу.
18 % – Нет, я уже уехал.
15 % – Да, но скоро уеду.
60 % – Да, и уезжать не собираюсь.
Если ты уже отчаялся, беги отсюда, а я останусь тут со своей восьмидесятилетней бабушкой, которая всех фашистов в гробу видела и еще раз хочет увидеть.
Так, К. уже в Мариуполе, а мы возимся до сих пор. Каждый собирает свои вещи. Берет то, что считает самым необходимым, а потом мы его багаж рассмотрим на семейном совете и решим, что лишнее. Только чур не спорить и не настаивать: багажник один, а нас пятеро.
Куда ты прешь эту дрель? Ну и что, что первая вещь в доме? Ну и что, что пятьсот? Зато вместо нее соковыжималка входит. Оставь. Оставь, говорю! И, пожалуйста, без ультиматумов: если она останется, то и ты тоже.
Мама, оставьте вы, ради бога, эти пластинки! Ну и что, что вы всю жизнь собирали? Они все на одной флешке поместятся. Ну и что, что виниловые в моде и скоро будут состояние стоить? Это ваше состояние весь багажник займет, а в чем мы зимой ходить будем? А это что? Мама дорогая, распашонка! Зачем вам распашонка? Ну и что, что в этой Игорька из роддома забирали? Вот вы его забирали, как человека, а он тайком дрель в багажник засовывает! Повторяю, нужно брать самые необходимые вещи, одежду и обувь на каждый сезон – неизвестно, как все обернется.
Алло! Вы уже в Бердянске? Уже купались? А мы только собираемся.
Вот, пожалуйста, люди уже в море купались.
Нет, мама, они надо мной издеваются! Полезли под кровать проверить, нет ли там чего нужного, и прямо там начали пазлы складывать. Ничего, мы подождем, пока война кончится, нам не к спеху. Раньше вы не знали, что у вас пазлы есть? А-а-а, вам некогда было? В Интернете надо было меньше сидеть! Ради бога, кладите свои дурацкие пазлы сверху папиной дрели, только поскорее.
Мама, а чего вы все выкладываете? Я же только про пластинки сказала. Как это – не поедете? Ну и что, что пятьдесят два года прожили? А ты куда дрель понес? Мне с детьми одной ехать? С детьми и пазлами? Даже без детей? Вы за кого меня принимаете?! Так, выгружаем все! Да-да, остаемся. Зачем же вы эту сумку так бросаете? Там же мамины пластинки коллекционные! Что ты свою дрель под ногами оставил? Она же пятьсот гривен стоит! Не видишь, люди за продуктами торопятся. Сами купите? Знаю я, что вы купите. И муку купите? Точно? Ладно, езжайте без меня. А вы, мама, в аптеку? Возьмите и на мою долю валерьянки. Два… Нет, лучше три флакона.
Алло! Из Ростова? А мы уже не едем. Да, передумали.
Непросто это: собраться, но не в отпуск, а навсегда, если возвращаться будет некуда. Она вспомнила, как, готовясь к отъезду, несколько дней ходила по комнатам и решала, что взять, а заодно и прощалась. Внутри кипели слезы и злость. Какое они имеют право заставлять ее делать это? Заставлять выбирать, что бросить, и бросать то, за чем стоит целая жизнь?
Жаль было все, причем не новый ремонт и новейшую технику – это уж действительно дело наживное, а другое… Сервант немодной посуды, например. С хрустальными фужерами, подаренными на свадьбу дружкой. Забитый до отказа книжный шкаф. Каждая книга стоила не больше рубля, а детские – так вообще копейки. Не то что нынешние: в жестких обложках, сто страниц в «Курочке Рябе», на каждое слово – иллюстрация, одно слово на странице.
Стопки журналов «Бурда». Не современные, в которых смотреть не на что, а те, которые невозможно было достать, за которые в киосках «Союзпечати» платили по пятерке и которые продавались только в нагрузку с журналом «Украина». Подшивки «Науки и жизни», «Вокруг света», «Юного натуралиста», вырезки из «Крестьянки» и «Работницы»… Кому они нужны?
Мне нужны! И никакой новый шкаф без тетради с вырезками рецептов, собранными за сорок лет, мне будет не в радость. И без облезлого медведя за книгами, которому место на помойке. Но это никого не касается, потому что у этого медведя скоро пятидесятилетний юбилей. Значки, марки, фотоувеличитель, глянцеватель… Ну и что, что сейчас цифровые? Этот глянцеватель мы, между прочим, по случаю приобрели и радовались, что теперь будем фотки не на окнах и шифоньере глянцевать.
Старые елочные игрушки. За каждой – целая история. И не елочные: мозаика, хоккей, футбол – помните? У вас тоже наверняка такой был. Резиновые игроки