– Из-за того, что мы с Линой близняшки? – хмурюсь. – Или…
– Ты с ним спала! – её шёпот оглушает, а я бледнею и отступаю, баюкая руку, которая невыносимо ноет. Но мать не обращает на мой испуг внимания, шипит, вбивая гвозди в моё сердце: – Он муж твоей сестры, понимаешь? Ты хоть представляешь, что будет, когда он увидит тебя? Лина пошла на такие жертвы, чтобы быть с ним, а ты хочешь испортить всё? Сейчас, когда она наконец-то получила всё, что заслуживает? Не думала, что моя старшая дочь такая дрянь! – бросает презрительный взгляд и разве что не плюёт в мою сторону. – Подумай о счастье сестры! Он – богатый оборотень! Лина его истинная пара, а ты пытаешься влезть в их семью. Как не стыдно?
Не понимаю.
Сердце колотится так, словно вот-вот выскочит из груди и разобьётся о холодные плиты лестничной клетки. Это ведь не со мной? Это сейчас мне всё кажется? Мама не может говорить мне таких жутких слов? Не может выбрасывать из дома только потому, что скоро должна прийти сестра с мужем?
Я ведь ради них…
– Мам, он мне не нужен, – шепчу, смаргивая слёзы, но понимаю, что она не слышит.
Она снова думает только о Лине, которой повезло сорвать куш.
– Конечно, не нужен! Макар – чужой муж, запомни это, – морщится, оглядывая меня, забывая, что старшая дочь выглядит точно также как и младшая. – Уходи из моего дома и больше здесь не появляйся.
– Мам? – я в ужасе.
– Что? – кривит губы, а в глазах безумная радость. – Как спать с ним, так первая, а как отвечать, то страшно стало?
– Но вы же сами…
– А у тебя нет головы на плечах? – хлёстко бьёт словами. – У меня одна дочь. И Макару Лина сказала, что её близняшка умерла, так что не ной, иди, устраивай свою жизнь.
– Мам, но я… Мне некуда идти. У меня даже денег нет, – пытаюсь её образумить.
– Найди работу, – морщится.
Она знает, что у меня есть работа, пусть не денежная, но мне нравится. Только все сбережения я отдала сестре, потому что Лине так хотелось платье мечты на свадьбу, а напрягать Макара она боялась. Но всё равно гонит, понимая, что я уйду в никуда.
– Мам, – поднимаю сумку, но она лёгкая, слишком лёгкая, и я решаюсь. – А вещи…
– Я всё выбросила, этого тебе хватит, – она закатывает глаза. – Лучше думай, как будешь оправдываться перед сестрой, если встретитесь! Какая же ты дрянь, Ира!
Хочу поправить её, сказать, что это имя – не моё, но молчу. Как всегда молчу, знаю, что она всё равно меня не услышит.
Но в последний раз пытаюсь образумить:
– Я переспала с ним, чтобы спасти от позора Лину!
– Заткнись! – взвивается мать, и щёку обжигает болезненная пощёчина. – Не смей лгать о сестре! Лина невинная, тихая, идеальная, а ты, – она начинает тяжело дышать, и я понимаю, что мне лучше уйти.
Подхватываю сумку, но успеваю только развернуться, когда в спину прилетает сильный удар, и я скатываюсь по лестнице, собирая все ступеньки, разбивая колени и сдирая кожу.
– Уходи! – вопит она, а потом смеётся.
Кое-как я встаю, бросаю быстрый взгляд наверх, но там хлопает дверь, и я бегу из дома, чудом не снося кого-то у подъездной двери. Но сил нет даже попросить прощения, я убегаю.
Из дома. Из семьи, которая стала моим проклятием. От сумасшедшей женщины, от матери.
Потом я поговорю с сестрой, ведь я не дрянь. Я никогда не стала бы спать с её будущим мужем, если бы она сама не попросила меня об этом.
Я готова на всё ради семьи, и Лина знает об этом.
Всё будет хорошо. Всё было хорошо.
Глава 1
Арина
Лина с горящими глазами врывается в мою комнату, падает на кровать и раскидывает руки.
– У-и-и-и! – хватает подушку и кричит в неё. А потом откидывает в сторону и приподнимается на локте, чтобы посмотреть на меня. – Ну, спрашивай, – разрешает величественно.
– Что спрашивать? – отвлекаюсь от учебника и потираю уставшие глаза.
Мы с Элиной как отражения, но она намного красивее. Папа всегда шутил, что мне достались мозги, а ей всё остальное. Одни и те же черты лица, но какие же разные! Миндалевидные глаза, которые у Линки кажутся ярко-голубыми из-за умело подобранного макияжа и огромными из-за наращенных ресниц. Да и губы пухлее, потому что над ними потрудился умелый косметолог. Это мне всё кажется ненужным, я утопаю в учёбе, едва успеваю мыть голову, порой выслушивая насмешки сестры. Необидные, вполне заслуженные.
Она – моя радость, единственный близкий друг.
Папа часто говорил, что нет никого ближе, чем она. И не будет. И после его смерти я никак не могла собрать себя, да и не смогла бы, если бы не Лина. Она восприняла его уход не так тяжело, вытащила меня.
– Как это «что»? – возмущается, надувая и без того пухлые губы. – Кто он!
– Ты опять влюбилась? –