10. Первый крестовый поход. Готфрид Бульонский, Раймонд IV граф Тулузский и Боэмунд I............................ 141
11. Основатель Иерусалимского королевства Балдуин I Иерусалимский............................................... 171
12. Укрепление завоевания Балдуинa II................................. 213
13. Баланс между франками и мусульманами. Фульк Иерусалимский, атабек Занги из Мосула................. 233
14. Второй крестовый поход: Мелисенда Иерусалимская.......... 252
15. Модель франкского короля Балдуинa III........................... 261
16. Первая экспедиция в Египет Амoри I................................ 274
17. К драме крестовых походов Балдуинa IV: Король Лепрос..... 285
18. Бедствие Тверии Ги де Лузиньян...................................... 304
19. Третий крестовый поход: Конрад Монферратский, Филипп II Август, Ричард I Львиное Сердце...................... 319
20. Шампань и Пуатевен: Амори II Тирский и Генрих II........... 341
21. Пятый крестовый поход.
Королевский рыцарь Иоанн де Бриенн.............................. 349
22. Паломничество без веры.
Странный переход Фредерика II....................................... 358
23. Крестовый поход поэтов:
Тибо IV (граф Шампани) и Филипп де Нантей.................... 388
24. Крестовый поход святого Людовика IX в Египeт и Сирию.... 391
25. Эпилог. Французская анархия и падение Сен-Жан-Д’акра… 408
26. Крестовые походы и арабо-мусульманский Восток.............. 419
27. Сельджуки.................................................................... 430
Заключение.
Ислам и христианский мир............................................. 444
Введение
Была ли такая вещь, как международные отношения, в Средние века? Ученые международных отношений (IR) обычно не обращали особого внимания на средневековую эпоху, но в своей новой книге «Теоретизация средневековой геополитики: война и мировой порядок в эпоху крестовых походов» Эндрю Лэтэм предлагает переосмысление позднесредневекового европейского государства и война1.
Автор имел в виду две аудитории, когда писал эту книгу, – средневековые специалисты по международным отношениям и ученые по международным отношениям о средневековье. На самом деле, его главная цель состояла в том, чтобы заставить сообщество международных отношений (IR) выйти за рамки системы и экзотизировать средневековье и признать, что международная система позднего средневековья была, по сути, международной системой и поэтому достойна изучения IR-ученых. Преобладающий здравый смысл (по крайней мере в IR) состоит в том, что это была эпоха нестатистской «феодальной гетерономии», радикально отличавшейся от ранней современной международной системы, которая заменила ее где-то между серединой XVI и серединой XVII веков.
Согласно этой точке зрения, позднесредневековый транслокальный порядок не был международной системой, правильно понятой по той простой причине, что он не включал суверенные государства, взаимодействующие в условиях анархии. Скорее, или так, как принято считать, позднесредневековый мир был населен широким спектром качественно различных типов политических единиц – Церкви, Империи, королевств, городов, городских лиг, феодовассальных сетей и т.д., – взаимодействующих в рамках различных иерархий (феодальной, правовой, космологический) и действующих в соответствии с неисключительной территориальной логикой.
С этой точки зрения суверенитет, ключевое требование для возникновения как государства, так и собственно государственной системы, не появился в истории до самого конца игры, когда он был «изобретен» ранними мыслителями Нового времени, такими как Никколо Макиавелли, Жан Боден или Томас Гоббс2.
В то время как некоторые ученые – например, Хендрик Спрейт – готовы проследить происхождение суверенного государства до экономического развития в XIII веке3.
Цель написания этой книги заключалась в том, чтобы продемонстрировать, что это глубоко ошибочная характеристика позднесредневекового миропорядка, которая в современной историографической литературе в значительной степени неоправданна. К середине XIII века конвергенция новых или возрожденных дискурсов суверенитета, территориальности, публичной власти, «короны» и политического сообщества породила новый «глобальный культурный сценарий» суверенной государственности, который был принят в различных масштабах вокруг различных социальных сил и через различные институциональные образования в каждом уголке латинского христианского мира.
По всему региону политические власти – будь то имперские, королевские, княжеские или муниципальные – приняли новые законы, расширили и укрепили свой судебный потенциал, разработали новые и более эффективные способы получения налогов и других доходов,