Чтобы скрыть предательски подступившие к глазам слезы, жрица опустила взгляд и начала рассматривать витиеватый узор на полу, испорченный каплями свежей крови, которая продолжала стекать со стали клинка жестокого завоевателя. Варвар же нагло разглядывал свою добычу, предвкушая скорую близость и искренне восхищаясь не только стойкостью характера жрицы, но и её божественной красотой. Её кожа своей белизной соперничала с мраморными статуями древних богов, а губы кораллового цвета, которые в данный момент сомкнулись в надменной ухмылке, вызывали невыносимую тяжесть в паху. Русые волосы спадали на хрупкие плечи, словно солнечная река, а пышная грудь вздымалась ровно. Внешне жрица выглядела спокойной и собранной, но мужчина знал, что внутри этого хрупкого тела бушует шторм из эмоций.
Обоюдоострый двуручный меч с грохотом рухнул на гранитный пол храма, звеня и подпрыгивая, орошая всё вокруг себя кровью падших врагов. Варвар расстегнул широкий пояс, не скрывая своих желаний, и жажда вспыхнула пламенем в его голубых глазах. Звон металла клинка вывел девушку из равновесия, заставил слегка вздрогнуть и снова взглянуть в лицо грозного завоевателя.
– Кто вы? – вскрикнула слегка осипшим голосом жрица, и её пальцы стиснули подол длинного чёрного платья.
– Я? – ухмыльнулся громила и сбросил с плеч медвежью шкуру. – Для той, что не узнала…
Я хуже, чем посланник Ада.
Разврат и похоть – два моих крыла,
Я – меч порока,
Я – копьё соблазна,
Греха стилет,
Что режет благочестия плоть.
И не спасут тебя любви доспехи,
Все рухнет
Под напором пламенных страстей.
Ведь только на осколках сердца
Девы юной,
Вновь обретёт покой
Порочная душа…
Слова древнего пророчества, прозвучавшие в тишине молельни, парализовали жрицу. Она никак не ожидала услышать эти строки, которые сама знала наизусть чуть ли не с рождения, поэтому паника охватила её разум и сковала мышцы.
Огромное тело Варвара отливало бронзой, а вечерние лучи заходящего светила очертили каждый его мускул. Он видел, что она смотрит на него, словно зачарованная. Красивая. Взятая в плен, но не склонившая голову. Гордая. И желанная до боли.
Штаны из грубой кожи упали на пол, оголяя член внушительных размеров, и девушка не смогла сдержать рваного вздоха, наполненного отчаянием. Жрица боялась, пребывала в ужасе, но не могла отвести взгляда от мощного мужского тела, от его естества, не имеющее ни единого изъяна.
Варвар отвернулся, и девушка едва не прикусила язык, стараясь сдержать стон восхищения. Его могучая спина, испещрённая белыми шрамами, подтянутые ягодицы… Она смотрела на это чудовище в человеческом обличие, понимала, кто он, и что натворил, но не могла отвести взгляда. Ненавидела себя за то, что восхищалась статью и мощью того, чьи руки по локоть измазаны в крови.
Мужчина снял шлем и бросил его наземь. Тут же копна черных как смоль волос разметалась по могучим плечам воина. Варвар улыбнулся, и страшный шрам, перечеркнувший его лицо ото лба до подбородка, добавил суровости и жестокости, но в глазах вдруг блеснуло что-то очень знакомое, но давно забытое.
Жрице хотелось сбежать, со всех ног умчаться подальше отсюда, но она стояла неподвижно, понимая, что ей некуда бежать.
Мужчина ленивой походкой приблизился к служительнице Безликой и одним рывком содрал с нее платье. Ткань послушно разошлась под натиском его сильных рук. Девушка задрожала, ожидая боли, но следующие прикосновения ненавистного варвара на удивление оказались нежными, как дуновение морского ветерка в знойный летний полдень на побережье. Его пальцы прочертили линию от плеча к её красивой груди и скользнули вокруг соска, а потом повторили контуры метки Табигати. Жрица едва слышно всхлипнула, не желая подчиняться реакции собственного тела, но покорно осталась стоять на месте, понимая, что сопротивляться бесполезно. Он возьмет её – либо силой, либо по согласию.
Честь взывала к отпору, но внизу живота уже предательски зашебаршили бабочки, заставляя её лоно увеличиться и наполниться соком. Благоразумие подсказывало смириться, дать насильнику удовлетворить его похоть, и жрица решила, раз это неизбежно, пусть, но она останется холодна, как лед на вершинах гор Кринтау.
«Пусть Варвар возьмет тело, но души ему не видать» – промелькнуло в голове, и эта мысль придала несчастной сил.
Дикарь же смотрел на хрупкую, но сильную духом девушку и восхищался ею так, как восхищаются ценители шедевров, созданных древними талантливыми мастерами. Жрица же не распознала во взгляде мужчины восхищения, а рассмотрела там лишь звериную жажду, которую испытывает хищник перед трапезой.
Варвар