Северянин: на раскачивающейся палубе. Владимир Александрович Сединкин

авить её, вызвать в памяти те почти забытые картинки из детства. Выходило не очень. Почему-то закрывая глаза и погружаясь в сон, Северянин неизменно представлял широкую реку несущую свои воды со спокойным величием (рек подобной этой он не видел никогда и уже само сравнение её с хилыми, мутными восточными товаркам делало воспоминание нереальным), покрытое сочной зелёной травой поле и лес вдалеке. Однако, это было всё же лучше, чем ничего.

      Команда кораблика, на котором он уже второй день плыл по Хорасанскому морю сновала туда-сюда по палубе стараясь не встречаться взглядом с чужаком в надвинутом на голову капюшоне замершим на носу судна. Боцман под насмешливым взглядом капитана «Осетра» – старого, но ещё крепкого галеаса, всё ещё баюкал на перевязи повреждённую пассажиром руку. Положившись в ссоре (которую сам же и затеял) на немалый рост и физическую силу, Аруб чуть не остался без конечности.

      Мелкий дождик с раннего утра покрывал рябью поверхность моря, а небо всё больше и больше наливалось серыми красками. Моряки, что постарше, видя это хмурили брови и сжимали губы из-за чего рты их превращались в тонкую линию едва заметную под носом.

      Огибая хвастливо вытянувшийся с суши клочок земли покрытый чахлыми кривыми деревцами без листьев и полуразвалившимися строениями из массивных камней, в которых можно было угадать сторожевые башни прошлого, «Осётр» нос к носу столкнулся с юркой галерой под ярко-красным парусом с чёрным кругом посередине.

      – ПИРАТЫ! – заголосили вокруг застучав босыми ногами по чисто выскобленной палубе.

      * * *

      Подчиняясь командам капитана Хорвэша, моряки сумели ловко развернуть галеас ловя забившийся в бесцветном парусе ветер, но в тот момент, когда «Осётр» готов был уже посоревноваться в скорости с морскими разбойниками, в левый борт ему, ломая самодельным носовым тараном доски, врезалась ещё одна галера.