Наташа собралась за покупками – она любила ходить в такую погоду по магазинам, в отличие от горожан: город почти пуст, он словно вымирает на время, редкие прохожие спешат по своим неотложным делам, большинство из них предпочитали передвигаться на автобусах или в уютных салонах такси, либо на личном транспорте. Глупые люди! Зато нет толкучки и давки, лишних глаз – Наташа не любила город. Однако пару раз в месяц приходилось выбираться – пойманной лишь дичью не хотелось ограничиваться, необходимы кое-какие прочие продукты и товары, благо круглосуточных магазинов в Гилеоштадте хватает.
Загрузившись двумя объемными – совсем не по росту и комплекции – сумками, одетая в джинсы и легкую белую кофточку, с распущенными волосами, Наташа вышла во двор, вдохнув полной грудью утренний свежий влажный воздух.
Зима прошла, если зиму в Германии и прилежащих к ней странах можно так назвать, наступила весна. Зима, в понимании русского человека, олицетворяет собой царство трескучих морозов, белого, с серебристыми отливами, снега, холодных ветров и снежных бурь, и много других мелочей. А здесь – нудные моросящие дожди, перемежающиеся с ливнями, правда теплые. Воды, конечно, пролилось много, но лила она не беспросветно, периодически солнце радовало своим теплом…
Туман быстро рассеивался, его клочки оставались, разве что, в темных уголках чащи и над небольшой речкой, протекающей севернее, под невысокими скалистыми выступами.
Под сенью высоких крон прохаживалась странная компания – странная, – мягко сказано. Два подростка лет двенадцати гуляли по лесу в ранний час, когда петухи только отпели песнь пробуждения – пробуждения теплого солнышка от спячки. Древние славяне (если быть правдивее – словене) считали, что сон – младший брат смерти. Но если смерть забирает в свои объятия навечно, то сон – на краткий миг, относительно существования жизни на Земле. Но настоящую странность, доведенную до абсурда, придавала огромная серая крыса с ярко-зелеными глазами, размерами превышающая взрослого волка, шествовавшая мирно бок о бок с людьми! Иногда один из них поглаживал ее по голове или за розовым ухом. Ей нравились эти ласки, но носик все время принюхивался то к земле, то к воздуху, словно собака-ищейка. Привычные глазу крысы обычно волочили за собой длинный лысый тяжелый хвост, будучи не в состоянии держать их на весу, однако Еханна – а это была именно она – не обычная во всех смыслах сего слова крыса, хвост держала дугой над спиной. Недаром «Трон», при вживлении в новую хозяйку, определил его (хвост), как довольно мощное оружие ближнего боя.
Впрочем, компания могла показаться странной и мистической со стороны, непосвященным в обстоятельства дела. В реальности все проще и… сложнее.
Подростки-воины – Один и Дмитрий собственными персонами – не желали начинать день нынешний с бесконечных тренировок тела и духа и охоты в дремучем лесу. Пока Наташа отсутствовала, друзья предавались блаженной ленности и воспоминаниям. Не смотря на свой образ жизни, а, может быть, и благодаря ему, они имели право хотя бы иногда заниматься ничегонеделаньем, очень полезным для отдыхающих героев.
После знаменательного события, произошедшего в отеле «Жемчужина Казахстана» не без помощи «рыцарей» в сияющих темно-синих доспехах, трое подростков инсценировали что-то вроде коллективного самоубийства. Разумеется, эксперты в последствии обнаружили разбитые стекла в утопленной в Иртыше машине, но уж точно не обнаружили ее водителя и пассажиров. Пока военные структуры разбирались, в чем суть да дело, Наташа в очередной раз воспользовалась услугами агентов покойной матери, кои ей ни в чем не отказывали по известным им одним причинам.
Через неделю троица отсыпалась в доме Наташи, к северу от небольшого городка Гилеоштадта. Вновь воспользовавшись связями, Наталья и Один провернули одну аферу, дабы иметь постоянный источник дохода. Они договорились с молодой женщиной по имени Паола (итальянка, что ли?), которую Один прошлым летом спас от доисторической кошки (подростки до сих пор не ведают, что невольно сами выпустили ее из разрушенного пространственно-временным искажением Еленополиса), вот о чем. Поскольку возраст Паолы не позволял ей быть им матерью, она официально оформляет над ними опекунство (Дима в афере отказался участвовать наотрез). Государство платит женщине энную сумму за каждого подростка. Сии подростки забирают себе половину суммы, вторая – в полном ее распоряжении, дети продолжают с ней не жить, наведываясь лишь раз в месяц, опекунский орган и правительство ни в коем разе Паолу не беспокоят, и всем от этого только хорошо, а государство на семь тысяч двести марок в год не обеднеет. Вполне нормально, что с ней беседовали не только юные «аферисты» – в деле опять помогли агенты.
Теперь им не грозило однообразие в рационе. Впрочем, как и прежде, девяносто процентов рациона составляют натуральные продукты животного происхождения, добытые в охоте ими самими.
С деньгами проблема улажена, но ведь не в них счастье. Время шло, физические раны заживали быстро, не оставляя и намека на шрамы, однако душевные