– И что всегда тянет?
– Нет, временами. В камышовую рощу, на ромашковые поля, на речку.
– Эх Поля. Расскажи хоть как там в городе.
– Красиво. Ночью фонари горят, рекламные вывески, всегда светло. Это у вас тут, без фонаря не разберешься. В городе много салюта… Правда я не люблю салют. Уши затыкаю. Так смотрю. Люблю день победы, страшно, но все равно люблю. И вечный огонь люблю…Если бы я могла, то смотрела бы на него долго-долго. Кстати, Павел Петрович, я слышала, вашу пилораму закрывают.
– Правильно слышала. Закрывают. Останусь со своей фермой с тремя коровами.
– Павел Петрович. Мне, кажется, ферму тоже закроют.
– Ты это Полин, не каркай. Ферму не закроют.
– Я утром заходила, вспоминала, как коров доить. У вас одна буренка синяк мне поставила.
– Да, Буянка такая. С ней надо несколько минут поговорить, потом боле менее успокаивается.
– Павел Петрович, а что вы будете делать, если пилораму закроют? Как рабочие?
– А что мне рабочие? Пойду на охоту, да рыбалку. Что мне ёще делать-то? Мужики конечно ругаются. А я что сделаю? Я перед городом кто? Просто деревенский работник. Да и мужики всё равно ленятся. А тут смотри, зашевелились. А ты что, защитница. Эх Поля. Подруги твои, приезжаешь, обнимают, целуют, а уезжаешь? Что говорят? Нечего защищать. Антон Зинкин, хочет у меня пилораму выкупить. В долги меня затянул. Мол, давай расширяться, я мол, говорит, толк в бизнесе понимаю. Я занял, а потом он мне давай пилораму выкуплю за долги, что ты у меня занял… Всё равно лишусь пилорамы, итак у меня не выходит, и эдак.
– Вот насчет подруг, Павел Петрович вы не правы. Они говорят правду.
– Тебе не докажешь. И хватит тут опилками дышать. Иди на ромашковое поле, венок сделай, как местные девушки, побегай, песни попой.
– Павел Петрович!
– Что Павел Петрович. И смотри мне тут, инструменты не бери. К нам послезавтра утром городская администрация придет. Так что дорогая моя, положи молоток на место.
– Ну Павел Петрович!
– И гвозди!
– Мне очень надо.
– Зачем?
– А зачем вам молоток, когда администрация приедет?
– Чтоб было.
– Я хочу плот починить.
– Ладно, бери. Там рядом обзол, доски старые лежат. В общем увидишь.
– Спасибо. Ладно, я пошла. До свидание. Зайду к буренкам.
– И что это у тебя за повадки такие. Всё втихаря.
– Чтоб вы спросили.
– Всё Поль, шуруй. Хватит тут сидеть, не дай бог, все станки полетят. Знаю я тебя посиделкину, или как там у вас, по новому?
– Созидательница.
Полина направилась в сторону камышей. Там, где она когда то построила плот. Камыши росли вдоль тихой речки, окруженной сосновыми породами. Дорога к камышам шла через ромашковое поле. Полина увидела коров Павла Петровича, Буянка заметила, замычала.
– Привет!
Буянка отвернулась.
– Ну и ладно.
Подойдя к камышам, Полина совсем расстроилась. От плота практически ни чего не осталось, «придется проектировать заново. Надо напрячь память. Полина достала блокнот, вспомнив его старый вид, сделала зарисовки. Плот три на четыре, с одной стороны навес от дождя, с другой стол и стул. Притащив все доски. Полина завернула рукава и принялась за работу.
– Привет Поль, меня Павел Петрович к тебе послал, сказал, одна не справишься.
– Привет Ашот.
Ашот был доволен.
– Только давай мы будем поменьше болтать. Я ненадолго приехала. Надо за сегодня успеть починить.
Ашот недовольно хмыкнул.
– Ладно.
К позднему вечеру плот был построен.
– Вроде крепкий. – Парнишка постучал по столу.
– Ты молодец.
– А что! я трудолюбивый. Это Павел Петрович вечно недоволен.
– Спасибо.
Ашот, парнишка, который живет на пилораме у Петровича. Его усыновили в большую семью. Как говорится, в семью прибавилась ещё одна пенсия. В новой семье Ашот прожил всего месяц, потом сбежал на пилораму. Петрович нашел его спящим в опилках, устроил помощником. Новая семья Ашота была рада.
– Ну как тебе на пилораме? – Алина потрепала Ашота за чуп.
– Круто! Павел Петрович меня многому научил. Я теперь могу полностью спроектировать дом, со всей системой, включая сантехнику, электричество.
– А что тебе больше всего нравится в проектировании?
– Подвалы. – У Ашота загорелись глаза. – Я даже сам сделал чертежи для всех отделов. – Ашот почесал макушку, – только вот подвалы выходят больше чем дом.
– Чертежи