Ещё у них были маленькие острые зубки, потому что питались они, в основном, мясом и рыбой. Впрочем, с помощью волшебных ламп они умели выращивать и кое-какой урожай. Может быть он и не впечатлил бы фермеров большого мира, но овощи, крупы и хлеб тоже немножко присутствовали в их рационе.
Несколько гоблинских семей обитало здесь из поколения в поколение, занималось своими гоблинскими делами и даже не думало покидать свой уютный пещерный лабиринт.
Они добывали драгоценные металлы и самоцветы, умело и красиво их обрабатывали, а потом заговаривали – делали их волшебными. Эти материалы служили им для создания нужных, полезных и красивых вещей.
Такие предметы были куда прочнее обычных, могли подолгу не пылиться и частенько обладали какими-нибудь необычными, но очень полезными свойствами.
Умели они создавать и собственные материалы – своим волшебным способом. У них не было льна и хлопка – тех волокон, из которых жители большого мира делают себе ткани для одежды, постельного белья или занавесок. Но их ткани не уступали по качеству лучшим образцам большого мира. С заговорами для прочности и от сырости они не требовали большого ухода.
Гоблины создавали всё это, конечно, для себя, и даже не подозревали, насколько ценны эти вещи в большом мире. За них жители со всех концов мира готовы были отдавать друг другу целые богатства.
У каждой семьи была своя пещера со множеством комнат, но они никогда не закрывались. Гоблины спокойно относились к тому, что сосед может зайти и погостить, потому что такого никогда не случалось. Они были большими домоседами, и даже понятия «гости» у них не было.
Поскольку никто из гоблинов не стремился покидать родные пещеры, для мира они были чем-то вроде сказки: многие знали, что есть такие существа – гоблины, но почти никто и никогда не встречал хотя бы одного. Из-за этого о гоблинах ходило много слухов и мнений, которые бы самих гоблинов очень удивили, если не огорчили.
Как ни странно, у таких закрытых от мира существ рождались очень любознательные детишки. Каждый гоблинёнок, едва освоив передвижение на четвереньках, непременно начинал изучать ближайшее пространство. Никто из взрослых не переживал и не препятствовал этому: врагов и особых опасностей в гоблинских пещерах не было, а найти заблудившегося отпрыска всегда можно по рёву. К рыданиям гоблинят взрослые тоже относились очень спокойно.
Стоило же гоблинским детишкам встать на ножки, как их исследовательский пыл принимал ещё более активный характер: изучив родные пещеры до последнего уголка, они принимались искать приключений в окрестностях.
Хотя там опасностей было больше, гоблинские родители всё так же оставались спокойными. Играющих гоблинят было легко обнаружить по шуму и гаму, которые они устраивали, играя в пещерном лабиринте. К тому же, взрослые были уверены, что настоящий гоблин со всем справится, даже если он маленький, ведь учить гоблинским делам и премудростям своих отпрысков они начинали с очень малого возраста.
Гоблинята и сами могли представлять опасность для случайных врагов, поскольку их сильные и твёрдые кулачки могли сравниться с острыми камнями. Ватага гоблинят легко могла одолеть почти любое подгорное чудовище.
Некоторые особо любознательные гоблинские детишки рано или поздно обнаруживали длинный извилистый лаз, приводивший их наружу. Здесь даже самые смелые и отважные теряли свой пыл.
Мир снаружи был совершенно непохож на их тихие уютные пещеры. С большого уступа, к которому приводила пещерная тропа, открывался вид на бескрайние лесные и луговые пространства внизу. Чуть дальше виднелись уходящие вдаль холмы. Виднелись отсюда и извилистая тёмная ниточка дороги, и более широкая, ярко сверкающая ленточка большой реки.
Здесь не было ни стен, ни потолков, которые гоблинятам тут же начинали казаться такими надёжными и безопасными. Им виднелась бескрайняя высь, которая бывала и голубой, и тёмно-синей, и серой, в зависимости от того, в какое время и в какую погоду гоблинята оказывались на уступе.
Всё это было так странно и незнакомо маленьким пещерным обитателям, что они теряли всякое желание дальше что-либо исследовать. Они сразу же понимали, почему их родители так любят свои пещеры и никуда не стремятся. Детишки возвращались оттуда к своим родителям с ясным пониманием того, какой должна быть счастливая гоблинская жизнь.
В один погожий денёк очередная ватага малышей случайно выбралась на тот самый уступ. Гоблинята застыли, столпившись у самого выхода пещеры, с трепетом озирая открывшийся им вид. Спустя немного времени некоторые из них начали ворчать, что ничего интересного тут нет, что в пещерах намного лучше и уютнее, и что надо возвращаться.
Один гоблинёнок, которого звали Друз, тоже был напуган размерами и красками внешнего мира, купавшегося в тёплом зелёном лете, но вместе со страхом почувствовал и другое. Он ощутил, насколько мал и скромен его пещерный мирок. Он поддался на уговоры друзей и вернулся в пещеры, но его настолько заворожил странный вид, что он стал каждый день, хотя бы ненадолго вылезать на уступ.
Сначала