Фиро разобрал хохот, он зажал рот ладонью и весь покраснел, стараясь совладать с собой.
– Послушное чадо не должно повторять суждения родителя, высказанные в вечерний час пития и увеселений, – парировал Тиму весьма прохладным тоном. – Император говорил также…
Но Сото перебила его:
– Как вы думаете, есть среди пана мэджи выходцы из простых крестьян?
Тиму, Тэра и Фиро прильнули к щели в двери, вглядываясь в десять фигур, сидящих в центре Большого зала для приемов. Все присутствующие были красивы, ухожены и облачены в дорогой шелк. Все, за исключением молодой женщины, преклонившей колени в конце последнего ряда, одетой в простую холщовую мантию, обилие заплат на которой делало ее похожей на карту Дара.
– Ой, да это же Дзоми! – прошептал Фиро.
– Да! Я знала, что мы поступаем правильно, помогая ей! – воскликнула Тэра, раскрасневшись от радости.
– Все остальные, кроме нее, происходят из крупных влиятельных кланов, из семей, обладающих властью и деньгами, способных нанять лучших учителей, – сказала Сото. – Из семей, ожидающих и в будущем увидеть среди пана мэджи немало своих отпрысков. Они играют вдолгую. А потому, слушая кого-то из экзаменуемых, не стоит воспринимать его речь как выражение личных мыслей.
– Но если у них есть что сказать папе, почему бы просто не направить петицию губернатору своей области? – спросил Фиро.
– Ну, потому… потому что они заранее знают, как отреагирует отец на их обращение, – ответила Тэра. – Ведь так? Иное дело – общее собрание.
Сото одобрительно кивнула:
– Часто ли человеку предоставляется шанс озвучить свое мнение напрямую императору, да еще в присутствии повелителей Дара? Дворцовая экзаменация – редкая возможность для этих семей. Только что вы услышали, что думают некоторые из низложенных старых фамилий Тиро о правлении вашего отца.
Тэра кивнула. Словно бы пелена упала с ее глаз.
– Так эта рассказанная Китой сказка – на самом деле угроза. Угроза государственной измены.
Тиму в ужасе посмотрел на сестру:
– Тэра! Будь это так, папа велел бы дворцовой страже схватить его, а не обратил бы все в шутку. Как ты можешь говорить столь возмутительные вещи?
Сото вздохнула про себя. Увы, не все дети Куни унаследовали от отца природный инстинкт истинного политика.
– Шутка императора была нацелена вовсе не на Киту, – терпеливо пояснила она. – На самом деле твоего отца не волнует реакция изнеженного юного аристократа.
– Что ты хочешь сказать? – удивился Тиму, с лица которого не сошло озадаченное выражение.
Сото попробовала еще раз:
– Когда твой отец обедает с кем-то из своих советников, неужели ты думаешь, что им в самом деле хочется есть? Когда твоя мать приглашает консорта Рисану посетить оперу, неужели их и впрямь интересует представление? Иногда действие, разворачивающееся на сцене, служит лишь поводом к разговору