Бесит то, что отец сильно не спешит вытаскивать мою ценную шкурку отсюда. Нагибает. Воспитывает. Раньше, надо было этим заниматься! Когда мне было нужно, а сейчас мне…
По коридору раздаётся гулкий звук шагов.
Ну наконец то!
– Величко, на выход! – рявкает дежурный.
Накидываю на голову капюшон худи и встаю с лавки.
Подхожу к решетке и пробегаюсь взглядом по встречающей меня процессии. Дежурный, начальник отдела и батя…
Злющий, взорваный, только что пар из ушей не валит. Капилляры в глазах трещат от напряжения.
Удовлетворено ухмыляюсь. Ну хоть где-то тебе не насрать.
Решетка открывается.
– Мелкий говнюк, – агрессивно шипит он мне, притягивая к себе за воротник, когда я прохожу мимо. – Допрыгался? Чего ты добиваешься?
– А пусть тебя твоя, как там ее, Карина-Марина новенького родит. Хорошенького, – ухмыляюсь.
– Ты… – идёт пятнами отец. – Ты! – встряхивает меня, но заметив неловкие взгляды ментов просто разжимает пальцы и отпускает. – Дома поговорим. Это уже просто ни в какие ворота.
Забираю личные вещи и выхожу на улицу.
Железная дверь хлопает за спиной. Я жадно вдыхаю ночной свежий воздух.
Слева возле мусорки курят двое патрульных.
Отхожу от них подальше. Ближе к отцовской тачке. Опираюсь рукой на фонарный столб. Виски разрывает болью – все-таки сотрясение.
Дверь за спиной снова хлопает.
А вот и мой благодетель.
Натягиваю на лицо улыбку поборзее и разворачиваюсь к нему лицом.
– Я бы тебе сейчас врезал, – цедит он, играя желваками, – да на тебе места живого нет. Ты знаешь, что втрой водитель в больнице, а ремонт машины обойдётся почти в триста штук?
– Как в больнице? – холодею я. – Он же сам из тачки вышел. Матом орал.
– А вот так! – рявкает отец. – И перестань скалиться, когда со мной говоришь. Совсем уже страх потерял.
Делаю шутливый поклон.
– Как скажите…
– Клоун, – комментирует мое действие отец. – В цирковое нужно было поступать. Обезьянами жонглировать.
– Мама говорила про тебя точно также, – горько говорю ему в спину.
Он открывает дверь и замирает. Плечи едва заметно дергаются.
Разворачивается.
– Я любил твою мать, – говорит с надрывом. – Так что? Мне не жить теперь? Раз ее нет?
– Быстро ты оправился, – говорю тихо. – Постель остыть не успела. Даже я так быстро девок не меняю. А хочешь, я тебе скажу правду? – тычу пальцем ему в воротник пиджака и, с трудом сдерживая слёзы, поджимаю губы. – Эта б… – глотаю окончание, – женщина. Уже была, когда была мама.
– Ты много не знаешь, сын, – качает головой отец.
– Ошибаешься, – шиплю ему в лицо. – Я знаю все.
– Поехали домой, – устало отвечает он. – У меня завтра в восемь важное совещание.
– Ну конечно, – хмыкаю я. – Несопоставимые величины ценности.
Обхожу тачку и падаю на заднее сиденье.
– Дурак ты… – слышу себе в спину.
Ухмыляясь, прикрываю глаза.
Да похрен мне, что ты там думаешь! У меня для тебя покрасочней эпитеты имеются.
Глава 2. Я тебя выбрал
Алиса
– Аня, ты где? – грозно шепчу в телефонную трубку и оглядываюсь на дверь спальни, чтобы не разбудить отца. – Я прошу тебя, возвращайся домой. Немедленно!
– Алис, не слышу тебя, – развязно смеется сестра. – Часа через три приду.
– Каких три!? – тихо стервенею и слышу, как на фоне в динамике сначала громко шумит разноголосая толпа, а потом начинают призывно газовать машины. – Ты все-таки пошла на гонки, – догадываюсь. – Я ведь тебе запретила! Ты хоть понимаешь, Аня, как это опасно? Ненормальная!
Вскакиваю с дивана и начинаю ходить по комнате.
– Мама тебе голову оторвёт!
– Иначе он меня никогда не заметит, – эмоционально отзывается сестра. – Это тебе нравится быть старой девой, а мне – нет.
– Кто не заметит, Аня? – кричу я, но уже слышу в трубке короткие гудки.
Черт! Черт! Черт! Зараза малолетняя!
– Аррр! – психую.
Что мне делать? Позвонить маме? Она может быть на операции. Отца лучше не будить. Он под обезболивающим. Что делать? Господи, послал же Бог сестру.
Через два часа я не выдерживаю и снова набираю сестру. Но гудки не идут. «Абонент временно не доступен». Зараза! Сердце разгоняется