Тем не менее ответил:
– Слушаю, полковник Романков...
– Здравствуйте, Юрий Сергеевич. Генерал Лобанов беспокоит.
Генерал Лобанов, начальник областного управления внутренних дел, не входил в число друзей полковника, хотя они и были знакомы, и непонятно даже то, как у генерала оказался номер Романкова. Более того, областное управление располагалось, как ему и положено, в областном центре, и ехать туда – сотня километров в один конец.
Звонок казался непонятным и, как полковнику подумалось, хороших вестей не нес.
– Слушаю вас, товарищ генерал.
– Вы сейчас говорить можете? Не за рулем?
Ментовский вопрос. Менты не любят, когда кто-то за рулем разговаривает.
– Да, я слушаю. Я как раз у гаража остановился.
– Дело у меня к вам необычное... Хотел бы я по просьбе нашего начальника уголовного розыска попросить у вас напрокат того лейтенанта, с которым мы уже однажды встречались при чрезвычайных, если помните, обстоятельствах... Понимаете, о ком я говорю?
Романков выдержал долгую паузу.
– О ком говорите, понимаю. Лейтенант Велесов, надо полагать.
– Он самый... Он самый...
– Но я не совсем понимаю, товарищ генерал, что такое «напрокат».
Генерал, кажется, ожидал именно такого непонимания и подготовился к ответу.
– Грубо говоря, не можете ли вы откомандировать к нам на некоторое время молодого человека, поскольку мы всерьез нуждаемся в его помощи? У нас такого в наличии, к сожалению, нет. А нам срочно необходим посторонний человек, которого не знают в определенных кругах. Внешне похожий на Велесова. Очень серьезное дело. Можно сказать, почти государственной важности.
Словосочетания «почти государственной важности» полковник, привыкший к точности военных формулировок, тоже не смог понять. Если государственной важности, то – государственной, если не государственной – нет, и третьего не дано. Это «почти» то же самое, что «чуть-чуть беременная». Но поправлять генерала, пусть и чужого ведомства, полковник не стал.
– Признаться, товарищ генерал, вы поставили меня своей просьбой в тупик. Этот лейтенант – командир взвода. Откомандировать его в ваше распоряжение... Я даже не знаю, честно говоря, имею ли я на это право. Во-первых, необходимо и его личное согласие, поскольку подобная командировка передает его в иное ведомство, к исполнению, как я понимаю, несвойственных ему лично функций. Во-вторых, я не могу распоряжаться судьбой офицера, не поставив в известность свое командование и не получив на то официального приказа. Это же не в клуб на выступление отправить. У вас тоже работа связана с риском. А случись что? Что я должен буду говорить, как оправдываться?..
– Я понял вас, Юрий Сергеевич. И предвидел это. Мой звонок, так сказать, предварительный. Долг вежливости. Не хотелось через вашу голову обращаться к вашему командованию. Хотя я планировал с вашим командованием связаться как раз по причине важности дела. Но, разумеется, чтобы вы были в курсе и не возражали. Это в первооснове...
– Теперь я в курсе, – более чем холодно ответил полковник. – Но в первооснове должно быть согласие самого лейтенанта...
– Может быть, вы поговорите с ним? Нам же с вами дружить не просто положено – нам выгодно дружить.
Включился, как полковник понял, «доильный аппарат»... Прозвучал откровенный намек на то, что, если полковник с генералом не договорятся, их дружба может не состояться. А иногда приходится и обращаться к местным ментам, чтобы замять какое-то дело, где бывают замешаны военнослужащие бригады. Недавно только был случай, когда на базаре офицер избил четверых обнаглевших торговцев с Кавказа. Тогда пришлось обращаться, и понимание, после того как были пройдены естественные «купленные» инстанции на нижнем уровне, было найдено. Должно быть, генерал намекал именно на это.
– Добро, товарищ генерал. Я не берусь гарантировать реакцию лейтенанта Велесова, но я попрошу его от лица командования. Думаю, мы сможем договориться, но при непременном условии – чтобы инициатива шла от моего начальства. Со своей стороны отсутствие препон гарантирую. И даже готов оказать содействие. Чтобы дружба состоялась...
– Вот и хорошо, Юрий Сергеевич. Я вам позвоню на днях. Может быть, уже завтра...
– Хорошо... Номер вы знаете.
Полковник поставил машину в гараж, тряпкой вытер матерное слово, нацарапанное на одной из створок ворот кирпичом – недоучившиеся дети таким образом в который раз грамотность проявляют, – ворота закрыл на привычные два замка – внутренний