Цвета весны. Михаил Ходяков

ики, еще не распустившие свои пушистые зонтики, которые так и норовили сорваться и разлететься от малейшего дуновения теплого весеннего ветерка или неаккуратного движения ребенка, решившего его сорвать. Тополя, березы, и осины, не желая отставать укрылись зеленой листвой, играющей яркими вспышками в свете зенитного солнца. Кусты сирени один за другим распускали свои лиловые, фиолетовые и розовые гроздья цветов и, под весом их тяжести склоняли свои ветки к земле, желая отдохнуть. Витиеватые ветви немногочисленных вишен тянулись, в противоположность сирени ввысь, словно младшие сестры отцветших в такой далекой Японии сакур, понемногу примеряли бледно-розовые лепестки своих цветов, тут и там, распускающихся на них.

      Весна оживляла унылые пейзажи многоэтажных дворов, смывая цветочной водой зимнее уныние, сменившее, казалось бы, не так давно, осеннюю тоску и апатию. Тепло, пришедшее с ней, в мае неожиданно улетучилось и сменилось холодной погодой – удручающе сырыми и серыми буднями. В эти часы, когда весеннего тепла уже не ощущалось, солнце скрывалось за грязноватыми кучеобразными облаками и пронизывающий дождь стучал по металлическим подоконникам домов, единственным напоминанием, что сейчас поздняя весна служили оставшиеся повсюду весенние цвета, теперь отдававшие природе обратно свою красоту.

      Проснувшись между семью и восемью утра первое, что я почувствовал, был холод, зимний пронизывающий холод. Отопление в комнате, которую я арендовал у своего знакомого, было отключено, как и во всех комнатах и квартирах нашего города по расписанию – в первый день последнего месяца весны – поэтому, неожиданное похолодание застигло врасплох, отчего ощущалось еще сильнее. Из окна моей комнаты виднелся зеленый двор, с множеством колонных тополей, обрезанных практически до самой верхушки, которая оставалась единственным нетронутым местом, укутанным зеленой шляпой. Солнце, лучи которого обычно попадают ко мне в комнату в первой половине дня сквозь неплотные шторы, сейчас то появлялось, то тут же исчезало, из-за не громоздких сероватых облаков, тянущихся по небу. Асфальт на дорогах был мокрый и потемневшей, весь в лужах из-за выбоин и неровностей.

      Выбравшись из-под одеяла, и с треском прохрустев своим одеревеневшим позвоночником, я умылся теплой водой, приятно согревающей подмерзшее от холода лицо. Выпил из своей любимой кружки заваренный из пакетика напиток, отдаленно напоминающий нормальный чай и начал готовиться к выходу. Уже больше двух месяцев каждое мое будничное утро начиналось с поездки в клинику на процедуры. В какой-то момент это стало рутиной, и я даже не замечал, что всю весну провожу в больничных палатах и кабинетах врачей.