– Еще раз простите, – почему-то продолжила тараторить она на английском. – Но на сегодняшний рейс билетов точно уже нет. Вы можете обменять на ближайший… у авиакомпании…
– Ничего страшного. – Я забрала сумку и прошла вдоль очереди к выходу из зоны регистрации.
– Жень, ты куда? – окликнул Паша, который как раз отошел от соседней стойки, запихивая во внутренний карман ветровки посадочный талон и паспорт.
– Искать гостиницу. – Я поставила сумку на пол и вынула из кармана телефон. Букинг мне в помощь. Рейсы из Китая на ближайшее время все забиты под завязку. Проверено. Не зря же нам покупали билеты за полгода. Конечно, я позвоню в авиакомпанию. Но уверена, что мне еще как минимум неделю-другую придется провести в чужой стране. Это должен был быть отпуск. Хе-хе… а может, не все так плохо? Бабушку я люблю, а вот дачу…
– В смысле – гостиницу? – вытаращился на меня оператор.
– Мой билет на семнадцатое августа. – Я протянула ему бланк и спокойно продолжила набирать в поиске параметры жилья.
Пашка сдавленно охнул, выхватил бумажку и издал серию невнятных звуков, словно пытался самостоятельно озвучить ролик про ночную жизнь земноводных пекинского пригорода.
– Через месяц?! – испуганно пропищала Аллочка, успевшая подбежать от стойки регистрации. – Но… но как… я… я…
Аллочка была нашим администратором и по совместительству девочкой для битья. В смысле – мне приходилось частенько выразительно смотреть на Пашу и Диму, купируя их неуместный энтузиазм в деле воспитания молодежи. В этом случае парни сравнивали меня с говорящей самкой богомола и отступали – видимо, опасались, что я откушу им голову сразу, без прелюдии.
Билеты на группу полгода назад оформляла именно Аллочка. При непосредственном участии Димы – нашего рекламного агента и продюсера, сейчас тихо-мирно попивающего чаек у себя в московской квартире, ибо его работа не требовала мотаться по всему миру с камерой и микрофоном.
– Евгения Викторовна… – пролепетала Аллочка, роняя свою шикарную сумку от Луи Виттона (полгода мечтала и копила) прямо под ноги и моргая длинными мокрыми ресницами. – Я не знаю, как это получилось, я… я… Дима хотел сделать сюрприз… бизнес-класс…
– Спасибо, вышел хороший сюрприз, – согласилась я, нажимая в телефоне кнопку «забронировать». – Теперь у меня будет отпуск за границей.
И мысленно добавила: «Вместо грядок с огурцами. Ура? Или не очень? Посмотрим».
– Но… Евгения Викторовна, пожалуйста… я такая дура невнимательная, а… а Дима, он…
Я вздохнула. Снова-здорово. Не понимаю, почему они всегда так пугаются?
– Алла, как прилетишь – просмотри сайты авиакомпаний и поищи билет на более близкую дату, пожалуйста. Если не будет – не страшно.
– Евгения Викторовна, простите. – Слезы уже текли по щекам вперемешку с дорогой французской тушью.
Замороженный от ужаса Паша наконец выдохнул и умоляюще заглянул мне в глаза:
– Давай я сдам свой билет?
– Не надо. Лишние хлопоты и расходы. Тебе еще монтировать ролик. Работаем по графику, – отмахнулась я от коллег и снова уставилась в свой телефон.
– Жень, ты только… ну бывает всякое, я…
– Идите на паспортный контроль, иначе опоздаете на рейс. – Оторвавшись от списков номеров, я ласково погладила по плечу ревущую Аллочку и улыбнулась Паше. Вот еще не хватало, чтобы моя съемочная группа устроила коллективную истерику с рыданиями и битьем головой о чужие чемоданы на виду у половины Поднебесной. – Ничего страшного не случилось. Я напишу вам из отеля.
И пошла к выходу, чтобы не смотреть, как понурая парочка нога за ногу тащится на таможенный досмотр. Можно подумать, их обоих отругали и чуть ли не пригрозили публичной поркой.
Впрочем, как обычно. Мои подчиненные и просто коллеги стараются не косячить. А если все же такое случается – я каждый раз недоумеваю, откуда такая истерика. Словно действительно прямо тут возьму ремень и выпорю. Хотя я предпочитаю обходиться без лишних слов, эмоций и прочей суеты – они каждый раз умудряются организовать все это себе сами. Без ансамбля, так сказать.
Дима в зуме тоже едва не скончался от ужаса, когда я ему позвонила, и мне пришлось пять минут молча пить кофе, пока он костерил самого себя разными интересными словами. Я терпеливо ждала, когда же можно будет вернуться к конструктивному диалогу, и дождалась: продюсер выдохся, хлебнул валерьянки, еще раз побился лбом о клавиатуру и сказал, наконец, то, о чем я изначально и спрашивала.
Да, он может организовать мне собеседование в «Панда-центре». Да, пока он это организует – выпуск на коленке о том, как выживает городская фауна в условиях пекинской