Выудив из чемодана чёрное платье с принтом смешных котиков, я надела плотные чёрные гольфы и мохнатую кофту. Пусть и лето на дворе, но близость леса и реки наполняли воздух прохладой. Макияж решила сделать небрежным, слегка размазанным и розовым, в тон волосам. Как раз клубная тема!
Выйдя на крылечко, я зачем-то поздоровалась с бабушкиным вороном Якимом, который при виде меня чуть было не упал со своей жёрдочки, смешно растопырив клюв.
Странная всё-таки птица, неуклюжая. Сколько помню себя живёт он у ба и не стареет. Бессмертный что ли?
– Наверное, ты просто очень старенький, вот и спотыкаешься, – жалостливо посетовала вслух, на что птиц недовольно каркнул. – Ладно, пожелай мне удачи, Яким.
Ворон повернул голову набок, пристально кося в мою сторону чёрным глазом.
Помахав ему ладошкой на прощание, я уселась в автомобиль, проверила документы и покатила по дорожке вглубь леса.
«Кости» – ночной клуб где мне предстояло проходить преддипломную практику – на самом деле был не совсем клубом. В интернете о нем почти не имелось информации что я, как будущий пиарщик, считала самым большим упущением.
«Кости» располагались в старой усадьбе, которая передавалась по наследству, долгое время пребывая в полном упадке.
Семья владельцев была древней, входила в сообщество основателей города. Сейчас всем заправлял их наследник – Кирилл Константинович Кощеев, местный мажор и прожигатель жизни. Правда, благодаря стараниям Кощеева-младшего, «Кости» стали местом не просто прибыльным в местных масштабах, а настоящим брендом, известным далеко за границами города. Большая удача, что первым пунктом в трудовой будет такой крупный кейс! Пусть я маминого нового ухажёра и не очень жаловала, но за протекцию была признательна.
Вдали показались кованые ворота с замысловатыми вензелями сверху.
– Ну, никак герцоги живут, – я наморщила нос, – пафос, пафос, пафос.
Свернув на ухоженную подъездную аллею, покатила по такой же ровной асфальтированной дороге, что вилась между вековых дубов.
Надо же, не срубили, оставили как есть.
Неожиданная забота о природе, пусть это и был дизайнерский трюк, порадовала и прибавила плюсов к образу предприимчивого Кощеева.
Неожиданно аллея свернула вправо, открывая вид на саму усадьбу.
Сердце пропустило удар, чтобы забиться быстрее. Внушительная постройка как будто выглядывала из древнего могучего леса, красуясь бело-жёлтыми, старыми стенами. Точно по цвету костей.
Не сдержавшись, я остановила машину, чтобы сделать фото.
Дом спал глубоким, беспробудным сном и безлюдная дикость места завораживала. В голове уже крутились мысли, сколько фото контента можно из этого сделать! Это ж какой ретрит.
Сам Кощеев, как мне услужливо подсказали горничные, забрался практически под крышу, обосновавшись, видимо, в пентхаусе. Его кабинет занимал весь этаж, и тут было вообще тихо, как в могиле. Даже воздух, казалось, боялся пошевелиться. Я уселась на удобный кожаный диван и принялась ждать. Секретарши у Кощеева не было, дверь в кабинет (да-да, я не удержалась и подёргала) – заперта.
– Что ж, Кирилл Константинович, вы пунктуальностью не отличаетесь, – пробормотала я в экран своего смарта, сверяя время. – Но и эту неожиданную отсрочку проведу с пользой. Как раз заведу рекламную страничку в Фейсграм. Начну работать до знакомства с начальством, так сказать.
Глава 2
Кирилл Кощеев
– Нравлюсь тебе?
Я оглядел вызывающий наряд и губы-пельмени. Пусть я и жил вдали от столицы и не сидел в соцсетях денно и нощно, но не с дуба упал – знал что к чему. Тощие, грудастые, с перекаченной задницей, расфуфыренные, на каблуках и с наращенными волосами – фальшь и пыль в глаза.
Дед рассказывал, что раньше-то всё иначе было: сарафаны, косы в руку толщиной, украшенные красными лентами, что в знак симпатии повязывали выбранному парню на руку.
– Так что, – деваха стрельнула ресницами, – нравлюсь?
С закрытым ртом куда больше, – подумал я, бросил беглый взгляд на циферблат наручных часов.
Приехал я в эту Тмутаракань вообще не по её душу, но, как известно, если хочешь рассмешить Чернобога, скажи ему, что будешь жить долго и непременно счастливо.
А кукла эта надувная, не ведая ни сном, ни духом, о чём думаю, сняла платье-халатик, явно гордясь всем тем, что совершенно не скрывало кружево дорогого белья: красивого, соблазнительного.
В глазах – интерес и явное обещание, готовая будто бы на любой каприз баба, имени которой я даже не потрудился запомнить, призывно и так пошло облизнула губы, что и мертвый бы отозвался.
– Нравишься, – соврал ей без зазрения совести, зная, какой ответ «правильный».
На самом деле не чувствовал ничего, кроме обычного зверского желания, нормального, вполне закономерного для крепкого мужика моего возраста. Да и отчего не взять, раз