На самом деле Марина присоединялась к нам не так часто, а после гибели Егора наши встречи и вовсе можно было пересчитать по пальцам.
Именно она когда-то познакомила меня с ним – успешным, обаятельным и легким на подъем фотографом. Костя с опаской относился к нашему роману, подозревая, что ни к чему хорошему он не приведет. Однако довольно быстро Егор сделал мне предложение, все в моем немногочисленном окружении выдохнули, но тут грянул гром.
Мой жених разбился, упав с крыши во время очередного задания в соседнем областном центре[1]. При первой же возможности я бросилась выяснять подробности происшествия и быстро поняла, что если папарацци действительно его профессия, то, вероятно, не основная. То, на что я предпочитала закрывать глаза, оставаясь невестой в счастливом неведении, вдруг всплыло на поверхность. Слишком серьезные люди крутились вокруг него, чтобы по-прежнему считать смерть Егора случайной, а профессию фотографа – настоящей.
С одним из таких людей я познакомилась, пожалуй, даже ближе, чем это позволительно девушке, лишившейся жениха за три недели до свадьбы. На момент встречи с Нилом Лукашовым, или Лазарем, как его называли, вдовствовала я меньше полугода. И вскоре, как результат этой встречи, передо мной встал очень непростой выбор.
Собственно, и сам Лазарь был ох как непрост. Одна его простреленная голова чего стоила! Выглядел он ровно так, как решили хирурги, восстанавливавшие его после ранения. К тому же ничего не помнил. Или не желал вспоминать. Признаться, в его амнезию я так и не смогла до конца поверить. Как и в то, что он тот, за кого себя выдает.
Пулю в голову Нил Лукашов получил в перестрелке с Кимом Барзиным, исключительно опасным наемным убийцей. Последний погиб, что удивительно, ведь промахов у него до этого не было вовсе. Я считала, что уж очень соблазнительной для спецслужб, на которые работал Лазарь, могла показаться идея заменить своего потерянного бойца другим, выжившим. Благо память последнему отказала, а лицо превратилось в месиво. Зато навыки уцелели. Очень полезные в определенных кругах умения, надо сказать.
Уж не знаю, действительно ли он ничего не помнил или умело притворялся, но я приняла его игру по одной простой причине: узнай я правду, она могла мне не понравиться. Ведь к смерти моего жениха, вероятнее всего, был причастен именно Лазарь. Ну а с Кимом Барзиным, наемным убийцей, Егор, как оказалось, имел при жизни какие-то общие дела.
По всему выходило, что ни Ким, ни Нил не вписывались в представления о завидной второй половинке, но тем не менее меня угораздило завести отношения с Лазарем. Или Кимом, если под этим именем теперь скрывался он.
Впрочем, сам он вряд ли ответил бы, даже если потеря памяти не более чем фикция. А я и спрашивать не собиралась. Иногда куда проще оставить все как есть, чем пытаться докопаться до истины.
Кажется, я почти задремала. По крайней мере, отчетливо ощутила, как мои веки тяжелеют и опускаются. В общем и целом, можно было бы не сопротивляться, но я вовремя вспомнила, что вообще-то нахожусь в гостях.
На пороге комнаты как раз появился хозяин и пригласил в кухню. Марина отодвинула стул у окна, чтобы я могла сесть.
– Много работы? – спросил Костя.
– Я всерьез думала, ты не заметишь, что я собралась вздремнуть в вашем кресле.
– Не на того напала, – хохотнул он.
Бывший опер, а ныне адвокат, мой друг не лукавил.
– На самом деле все как обычно. Я исправно провожу свои занятия, сотрудники их исправно прогуливают.
– Все разом?
– К счастью, пока небольшими партиями. Знают, что, в случае чего, пойду к начальству, а у Геннадия Михайловича я на хорошем счету.
– Еще бы, инструктор по физической подготовке, которая играючи распутала пару дел, оказавшихся не по зубам лучшим следователям.
– Не переоценивай мои способности.
– Это я еще поскромничал, поверь. Не хочешь вспомнить свое юридическое образование и все-таки перебраться на ту сторону? Из тренеров в следователи?
Костя всегда ратовал за то, чтобы я работала по специальности. Еще до моих успехов в расследованиях он, как старший товарищ, видел во мне соответствующие таланты. Так, по крайней мере, утверждал сам Константин Павлович.
– Я подумаю, – улыбнулась я в ответ.
– Знал, что сразу ты вряд ли согласишься. Но от одной маленькой просьбы тебе сегодня точно не отвертеться.
Я насторожилась.
– Просьба от меня, – оживилась Марина. –