Кабул – великий и многострадальный город – ты помнишь величайшего из полководцев Александра Македонского, тебя хотели поставить на колени английские колонизаторы, тебя рвали на части интриги Дауда и Амина. На твоем теле до сих пор видны шрамы, оставшиеся от советских войск, на тебя пытались напялить свою черную чадру талибы, но я знаю: ты все равно выстоишь и поднимешься из руин, потому что ты велик. Велик своей историей, своим народом.
Глядя в календарь, я понял, что сегодня пошел уже третий день, как я начал справлять свой день рождения. Первые два я помню почти хорошо. Затем, отправив жену с детьми к теще в соседний городок, я с корешами оторвался на полную катушку.
Совершенно верно заметил мой любимый бард Владимир Семенович Высоцкий «А, где был я вчера не найду, хоть убей, только помню, что стены с обоями…» Сказать честно, никаких стен с обоями я не помню, но с удовлетворением отметил, что проснулся в своей постели, а не в каком-нибудь вытрезвителе, или районном «обезьяннике», а это значит – жизнь продолжается.
Зная, что организм отвергнет все мои дальнейшие посягательства на него, а обмануть его просто необходимо, я, кое-как натянув спортивные штаны, с трудом спустился в магазин, где и приобрел все необходимые мне ингредиенты. А именно: десять яиц, баночку томатной пасты, майонез, пять бутылок пива и бутылку водки. Вернувшись домой, разбил в пивную кружку два яйца, положил туда же две столовые ложки томатной пасты, одну столовую ложку майонеза, вылил полбутылки пива и, добавив сто граммов водки, все это размешал и стал морально готовиться к экзекуции.
Гадость страшнейшая, однако, этим рецептом от похмелья, которому меня научил в Афгане мой кореш – прапорщик Лейкин – я пользуюсь уже много лет, и он, как не странно, помогает. В общем, еще раз взболтав весь этот эликсир, я закрыл глаза, зажал пальцами левой руки нос и несколькими большими глотками вылил это все в себя.
Главное в этой экзекуции, чтобы все это месиво не вылилось назад впервые тридцать-сорок секунд, а минут через пять – десять в вашем желудке происходит необратимый процесс, и вся гадость, накопленная за время пьянки, просится в унитаз. Кстати, процесс у всех разный, то есть все это может выйти из вас, как сверху, так и снизу. В общем, проделав все эти манипуляции, я рухнул обратно в постель, чтобы забыться на несколько часов.
Заснуть я не мог, лежал в какой – то полудреме, и мой воспаленный алкоголем мозг начали заполнять картинки прошлого, сюжеты моих афганских приключений. Расслабившись, я полностью растворился в воспоминаниях.
Глава 1
Гена, Вика и другие, видения, решено – еду.
Все началось с того, что я познакомился с Серегой, а точнее, с капитаном Советской армии Сергеем Плаховым. В то время я работал на ТЭЦ, и учился заочно в техническом институте в столице соседней северокавказской республики. Уезжая туда на сессию, получил наказ от жены – обязательно зайти в гости к ее троюродной сестре, которая жила в том же городке.
В один из свободных от учебы вечеров, взяв бутылочку хорошего коньяка, я отправился по данному мне адресу. Подходя к двери, я услышал звуки музыки и хор нестройных голосов, пытавшихся подпевать известной певице. На мой звонок дверь открыла очень эффектная дама, лет тридцати, одетая в джинсы и джинсовую рубашку.
За ее спиной стоял высокий мужчина, с аккуратно подстриженными усиками, одетый в спортивный финский костюм. Это были троюродная сестра моей жены Вера и ее муж Сергей.
После необходимых разъяснений, касающихся моего прибытия, меня просто затащили в комнату, где я и был представлен всем присутствующим.
За столом сидели десять-двенадцать человек мужчин и женщин. Часть мужчин была в военной форме. Из дальнейших разговоров я узнал, что празднуется приезд Сергея в отпуск со службы в Афганистане, где он служил в качестве зампотеха автомобильной роты.
Мое появление было встречено, по русскому обычаю, «штрафным» стаканом водки. И уже через час мне казалось, что я всю жизнь знал этих милых людей. Надеюсь, объяснять вам уважаемый читатель, что такое русское застолье не надо: песни пляски, ну а потом все утонуло в каком-то тумане.
Утром, приоткрыв глаза, я с трудом начал вспоминать подробности вчерашнего вечера. Что-то меня смущало, и наконец, оглядев комнату, понял, что я не у себя в студенческой общаге и, судя по примятой рядом подушке и второму одеялу, ночь провел не один. Натянув штаны и кое – как пригладив волосы, я отправился на раздававшийся из соседней комнаты стук пишущей машинки.
В небольшой комнатке за столом сидела миловидная брюнетка лет тридцати и что-то увлеченно печатала на печатной машинке. Прежде, чем она меня заметила, мне пришлось минуты две стоять, переминаясь с ноги на ногу,