А кто-то знает, что все дело в Источнике. Маленький ключ с кристальной водой бил у подножия горы, словно из самого камня, оплетал ее змейкой и убегал по Долине, чтобы слиться со своими братьями и уйти в Теплое море.
Мы случайно забрели сюда, когда еще моей прабабушке было всего шесть весен. Она рассказывала, что они хотели всего лишь переждать зиму, укрывшись от злых ветров, но зима сменилась другой зимой, потом еще одной и еще, и уже никому и в голову не приходило, что нужно куда-то уходить. Раньше мы нигде так долго не останавливались. Мы построили жилища из плоского камня, научились оседлой жизни и обрели чувство дома.
Завтра мне восемнадцать и по меркам нашего клана я стану взрослой. И хотя быть взрослой понятие довольно относительное – уже сейчас я точно взрослее всех своих сверстников, хотя бы потому что видела больше любого из них. И все равно, что не наяву. В день своего восемнадцатилетия, я получу право выбора. Идти куда захочу и сама устраивать свою жизнь, смогу даже покинуть Долину, если пожелаю.
Такое право есть у каждого достигшего этого возраста в нашем клане. Человек переходит грань детства и становится свободен выбирать Путь. Ведь у каждого он свой, так гласит закон. Куда бы не завел.
Так сложилось еще со времен, когда клан кочевал с места на место и нигде долго не задерживался. Зов постоянного движения был у нас в крови, он плескался в венах моих предков, как бурная вода во время шторма, не давая замереть или прорасти корнями ни в одном месте. Он вел их как невидимая жила, что вышла из сердца и тянула вперед. Без устали и сожалений. Так было, пока предки не нашли Источник…
Сейчас же это скорее дань традиции. За все время, что клан обосновался в этих краях только один мужчина покинул род и ушел за пределы Долины. Да и то, только потому, что потерял свою любимую и не смог найти больше себе здесь места без нее. Это было четыре года назад. Он больше не возвращался и мы ничего о нем не слышали, оставалось только надеяться, что он обрел то, что искал.
А так, у нас в Долине есть все, что нужно для спокойной и счастливой жизни. Мы держимся вместе и живем в гармонии с собой и этой землей. Мы долго искали и наконец нашли свой Дом. Зачем куда-то еще идти, если не знаешь, как там будет? Так по крайней мере говорят старейшины. И кто я такая, чтобы сомневаться в их словах?
Завтра мне восемнадцать и я, конечно, покидать Долину не собираюсь.
А зачем? Долина – лучшее место на всем Севере. Любоваться ей я могу бесконечно, особенно когда забираешься на один из трех высоких склонов, что ее окружают и смотришь на деревню, что раскинулась в низине. С детства, как только я научилась уверенно ходить и смотреть, что у меня под ногами, мама брала меня с собой за сбором целебных трав или спелых ягод.
С южной стороны на склоне росли густые колючие кусты ежевики – моего любимого лакомства. Но даже предвкушение, что я сейчас заберусь в самую гущу и сначала как следуем наемся сочных плодов, не могло ускорить меня. «Мирра, не отставай!» – только и слышала я, когда поднималась по склону на своих тонких ножках. Оборачивалась и замирала с приоткрытым от восторга ртом, любуясь открывшимся мне видом.
Похожая на большое гнездо, окруженная со всех сторон лесом и цветущими лугами, убаюканная горами и скрытая от посторонних глаз. Изумрудная летом и серебристо-белая зимой, Долина всегда меня завораживала. Даже, когда я еще и слов-то таких не умела выговаривать.
По низине искрилась ленточка реки, что собирала свои воды с гор. В нее же впадал и Источник. Иногда я садилась на самый гребень холма и с опаской вглядывалась в противоположную сторону, в редеющие вдали ажурные ярусы леса, полей и гор, туда, куда сбегали облака, и что-то внутри начинало скрести, сначала робко мягкой звериной лапой, но потом все настойчивее, выпуская когти. Мирра, а что же там за ними? Давай узнаем! Но я силой заставляла себя отвернуться и разглядывала свой Дом. Самое красивое уже у тебя под носом, – твердила я себе.
По правому берегу реки расположились жилища и хозяйственные постройки, крыши которых от времени затянуло густой порослью мха. От того они выглядели словно укрытые зеленым одеялом. Между домов совсем не было заборов и вились тонкие ниточки тропинок, что говорило о добрососедских отношениях между семьями. Огорожены были только небольшие высокие грядочки, на которых выращивали овощи. Огородничать мы тоже научились уже здесь.
Посреди деревни виднелась единственная круглая крыша, которую со склона можно было принять за шляпу огромного гриба – это Дом Совета. Там проходили собрания клана, сообща решались все вопросы и отмечались праздники.
Вся северная часть долины и склон поросли еловым лесом. Там я любила прятаться ото всех, забравшись в заросли резного папоротника, что скрывал меня с головой. Я закрывала глаза и представляла, что слышу, о чем переговариваются деревья. Какие вековые сказки пересказывают они друг другу, пока ветер мягко шелестел их колючими ветвями. Мне нравилось