Ведь Сью обычно смеялась так – серебристо – именно тогда, когда дерево аккуратно касалось её щеки своим листиком, или сбрасывало один ей прямо на плечо, или раскидывало ветки прямо перед ней, на дороге и на чуть-чуть останавливало её так, чтобы поздороваться, да разузнать как дела. Так Сью смеялась только тогда, ну или в других случаях – когда, например, какой-нибудь фонтан весело брызгался своими маленькими водяными бриллиантиками, или теплый широкий ветер налетал и обдувал её со всех сторон и будто бы толкал её большой мягкой воздушной подушкой в сторону, ну или какой-нибудь голубь летел так близко к Сью, планируя, очевидно, приземлиться на землю, что чуть ли не задевал её лапками (а иногда и задевал крылом по плечу), ну или какой-нибудь шмель, решив что Сью такой большой рыжий цветочек, начинал кружить вокруг неё и норовил сесть ей на нос (тогда Сью, конечно же немножко пугалась, но всё равно от этого смеялась только больше), ну или снежинки зимой вдруг так и начнут ей сыпаться прямо на щёчки, и нос, и даже в глаза, ну или – то же самое дождь. Как польет иногда, косой, прямо под зонтик! А ведь случается так, что и подсторожит тебя, когда ты совсем без зонта на улице, и ка-аак закапает вдруг тебе на плечи и на макушку!.. Ну и как тут, в таких случаях не рассмеяться? Многие люди, конечно, ворчат и бранятся себе под нос, когда бегут в таких случаях домой. Но Сью бежит и смеётся. И вокруг рассыпаются маленькие хрустальные капельки дождика, и маленькие золотисто-серебряные звуки смеха. Так случается, когда Сью гуляет по миру. Она очень любит это занятие. Она ходит по миру тут и там и, то и дело останавливается – то у одного деревца, то у другой клумбы, а то у третьей речки, чтобы полюбоваться ими, поговорить, поблагодарить Того, кто создал их такими расчудесными и чудными, и порадоваться тому, что они такие есть. Она любит обходить свои владения по утрам, днём или вечером. Ведь в каждое время они по своему прекрасны. Почему же "её владения"? Разве Сью владеет чем-нибудь в мире? Нет, нет. Она не владеет совсем ни землёй, ни собственным жильём (она лишь снимает квартирку на окраине города), ни большим количеством вещей (были какие-то, но Сью решила, что больше радости они принесут в этом мире если их подарить, а не хранить в тёмных комодах, и осталось их совсем чуть-чуть), ни даже большим количеством средств (по сути – она обладала отрицательным количеством средств, ведь у Сью был некоторый долг, который она должна была через несколько месяцев отдать). Но всё же у Сью, да и у всех вокруг (имея в виду деревья и цветы, кусты и травы, облака и ветер, и тому подобную аудиторию), складывалось такое ощущение, что Сью, во время своих прогулок по миру, обходит свои собственные владения. Причём, где бы она ни была – хоть даже и в первый раз в жизни – везде было ощущение, что это её вотчина. Наверное потому, что Сью умела относиться к тому, что видела вокруг с большой любовью. А любовь и делает всё, что в этом мире дано всем и каждому – твоим. Ведь, как говорила Сью: "У всех есть природа. Бог дал её всем и каждому на земле. Но не каждый умеет её ценить. Не каждый умеет ей радоваться… Как и многим хорошим вещам в мире. А пока ты не рад тому, что имеешь, то ты, вроде бы и не имеешь этого – так, по крайней мере, ты себя ощущаешь. Поэтому я и раздарила часть не очень нужных вещей, ведь мне кажется, что я больше владею ими когда они уже не со мной, чем когда они просто лежат у меня дома. Ведь теперь я ощутила от их существования радость – ощутила тогда, когда их дарила. А когда они, забытые, лежат где-нибудь на полке – так что за радость от них? А те вещи, что всем нам даны изначально – такие, как природа… счастье… они все, только ждут того, чтобы мы их взяли. Это как подарки, которые лежат для нас под рождественским деревом. Они ждут, пока мы не придём и не возьмём их. Просто обычную вещь, обычного размера – ты можешь взять руками, а вот такую большую вещь, как природа, как счастье, как целая жизнь – ты не сможешь руками взять. Ты сможешь их взять только чем-нибудь более сильным, чем две руки. Например любовью и верой."
Наверное и от этого тоже Сью была чем-то похожа на фею. Ведь фея, в представлении тех, кто имеет хоть какое-то представление о феях – это такая маленькая девушка, что живёт среди растений и обходит (или облетает) свои лесные владения, ухаживая за ними и поправляя что как-нибудь прохудилось. Но фея Сью мало чего поправляла. Ведь, в общем, не знала – как. Она боялась, что если направится к склонившемуся цветку через газон, чтобы его подвязать, то, пока придёт, так помнет и другие. Если станет пытаться помочь голубю, сломавшему крыло, то только лишь до смерти его напугает. Если начнёт лечить дерево, у которого стал трухлявый ствол, то уж пожалуй оно рухнет, чуть только она его коснётся. Она не была в правильном смысле феей. Она не умела ухаживать за природой и чем-то ей помогать. Хотела бы, но ещё не знала, как. Она говорила так, задумавшись и тяжело вздохнув: "Ну, что ж!.. Хоть я и не умею, пока, помогать чем-нибудь природе и хоть как-нибудь да за нею ухаживать… Но может быть я могу что-то другое. Я не хожу по миру с лейкой и не поливаю цветы, чтобы им не хотелось пить. Я не хожу с лопаткой и граблями, чтобы вскапывать, окучивать или прореживать. Я не хожу по миру и с едой для животных, которых встречаю. Лишь изредка возьму что-нибудь со своего стола для голубей. Конечно же это всё нужно исправлять и становиться куда более добродетельной. Но всё же, пока я ещё не хожу по миру со всеми этими вещами, я хожу только с одной – со своею душой, с помощью которой я могу
