Сказания о Рисате. Елена Форосюк

свой рассказ, и огонь откликнулся на его голос, создавая живые образы суетящихся людей. Вдруг стали появляться маленькие хижинки, создавая сказочную неведанную деревеньку. Оживлённая огненными воплощениями площадь, стремительно погружала фантазию мальчика в волшебную сказку. Удивлённые глаза паренька заворожённо наблюдали, а уши вслушивались в каждое слово.

      – Жил-был один герой. Ну, это сейчас мы знаем, что он герой, а когда он был маленький, все считали его хулиганом.

      Подкидывая хворост в огонь, продолжил свой рассказ старец.

      – Деревушка та расположилась аккурат между двумя царствами – Саритов и Аканов. В ней родился крепенький парнишка, Рисат. И был тот мальчик не похож на своих сверстников. Могуч и силён он был, да всё, к чему прикасался, не подлежало восстановлению. Родители любили его, но опасались силушки неконтролируемой.

      – На что мне сын, который без разрушений по хозяйству помочь не может? – злился отец Рисата. – Давеча плуг с лошадью в землю вогнал, а вытащил да сарай снес. Кобыла-старушка стрессует, да в стойле стоит, на улицу не сунется.

      – Молчи, старый, дана сила ему богатырская. Ты ведь просил богатыря народить тебе, вот получай, – заступалась мать за своего чада.

      – Накой мне богатырь такой? В деревню выйдет да помощью своей бед наворотит, – отвечал отец, вспоминая, как избу новую вместо разрушенной соседям выстраивал.

      Малец слушал да расстраивался. Не такой он, и с могучей силой совладать не в силах, и помощь его не помощь, а скандалы да ссоры. Мальчишки в мяч играть не зовут, стороной его дом обходят. Мешался богатырь всем. Начинала мать хату мести да полы мыть:

      – Иди, нерадивый, хлопот от тебя только.

      Рубал отец дрова:

      – Не подходи, Рисат. Сам я справлюсь, быстрее будет.

      Опечалился парень да залёг на печи.

      – Накой помогать, коли штыняют все, да знаний силушку обуздать не дают, – разглядывая деревянный потолок, думал малец.

      Матушка еду ему прямо к печи носила, любовь так свою проявляя. А отец, счастлив, что хлопоты да разрушения позади, и вовсе о сыне позабыл. Так и рос богатырь на печи, обделённый вниманием да пониманием. Затухала и сила его невиданная. Захирел да захворал Рисат, без цели да без призвания. Даже муху назойливую с носа согнать – лень руку поднимать.

      Да в ту пору повадились царства-государства на землю ничейную, да ресурсами богатую. Сариты себе её присвоить захотели, а Аканы решили, что земля та испокон веков их роду принадлежит. И стали набеги воровские совершать, да войны между государствами на той земле творить. Жители деревни воинов-защитников по дворам собирать начали, да земли свои свободные охранять.

      Вспомнил отец про богатыря, сына своего могучего, когда пришли дружинники за помощью к его дому. Подвёл их к печи:

      – Вставай, сын, время пришло, защита твоя понадобилась.

      А воин лежит, мух на теле разглядывает, да рот еле открывает:

      – Куда мне биться? Лень даже пальцами шевелить.

      Озверел отец, стащил сына с печи да на ноги поставил:

      – Не позорь седины мои, перед людьми стыдно. Я ведь обнадёжил их, что сын мой, богатырь, и отпор любому злу даст.

      Рисат постоял, покачался на обессиленных ногах да сел на лавку возле печи:

      – Отстань, бать. Лень мне, столько времени без меня справлялись, и сейчас помощь моя лишь обуза.

      Засмеялась от души дружина:

      – Ну и богатырь, ну и воин. Посмешил старик, спасибо.

      Развернулись и пошли к соседским дворам.

      Сел опечаленный отец возле сына своего немощного, схватился за голову:

      – Что же я натворил? Вместо того чтобы помочь тебе обуздать дар твой, вместо того чтобы силу твою принять и наслаждаться каждым проведённым днём, отверг и позабыл тебя. Прости, Рисат, это моя вина, мне и выправлять её. Собирай, мать, нас в дорогу, уходим мы.

      Засуетилась жена, забегала:

      – Куда же вы? Он же болен да слаб.

      – Натворили мы бед с тобой. Из героя инвалида сделали. Хочу с сыном побыть, да жизнь ему показать. Хочу наверстать всё то, что упущено по глупости моей безрассудной.

      – Да лень мне, бать, ходить далеко, сам иди, – заползая на тёплую печь, тихим басом ответил богатырь. – Да и животинушки мои, крылатые, заждались. Подай, мать, тапка слетела.