– В деревне говорят, что лето будет холодным. Особенно на юге. Помнишь, магия в дождь всегда слабеет, может, не ехать туда?
Стево
– Что ты так испугалась, дурочка? – утешал он её, прижав к груди и гладя по шелковистым кудрям.
У Вайолки волосы – чудо: едва солнце выйдет из-за туч, как они ловят его лучик и слепят глаза тому, кто рядом. А так сразу и не скажешь, что его подруга особенная: в иной раз посмотришь искоса, девица как девица. Хорошенькая, в самом соку девка, ладная, справная, не высока, ни низкоросла, да мало ли таких с волосами цвета каштана и глазами, словно луговые травы?
А Стево сразу увидел в Вайе то, что она и сама в себе не разглядела: приглушённый свет, который греет не больше свечки в тёмном лесу, но все же рядом с ним уже не так страшно. Кажется, что и такой защиты хватит, чтобы отогнать призраков прошлого.
– Лето, дожди и прочее не смогут нам помешать. Нам деньги нужны, сама знаешь. Тебе прежде всего.
– Я могу подождать раскрытия дара ещё пару лет. Время есть.
Она доверчиво заглядывала ему в лицо и старалась улыбнуться. Стево не противился её чарам: пьёшь из уст колдуньи, кажется, что нет ничего слаще её бледных губ, искусанных в кровь.
– Не сейчас, – попыталась она отстраниться и бросила опасливый взгляд на дверь. Не привыкла, хотя уже год делила с ним ложе.
– Я люблю тебя. Не бойся.
Стево понимал её опасения: боялась Вайя и его, равно как и себя. Его, потому что Стево мог причинить ей как наслаждение, так и боль, неприятный сюрприз, который придётся скинуть, пока жизнь не закрепилась в ней, а себя опасалась ещё пуще: могло так быть, что и не будет у неё ребёнка.
Никогда. Ведьмы часто пусты, такова воля Создателя, милость его. Хоть Вайолка из Северных земель, где зима укрывается сразу жиденьким зелёным ковром, и ненадолго называется летом, так и не проявила свой дар, они оба знали: он в её груди. В сердце, отравленном магией, как вода из колодца соками ядовитого растения, пустившем корни сквозь плохо подогнанные брёвна.
– Я не боюсь, когда ты рядом, – выдохнула она наконец и сдалась под его напором. Позволила снять с себя одежду и покорно легла на постель, отдёрнув цветастое одеяло, служившее покрывалом.
Вайя не пыталась от него закрыться, но и не звала в свои объятия, как делали это всё до неё. Просто дарила себя безо всяких условий и обещаний, будто оба понимали: нет такого сокровища у Стево, не собрал он его за двадцать шесть вёсен, отпущенных ему на земле, чтобы вознаградить подругу за столь щедрый подарок.
Он никогда не был с нею нежен, но и груб тоже, им обоим не хотелось нежности, Вайе, должно быть, нравилось чувствовать себя тонким стеблем в лапах чудовища, каким все считали Стево несмотря на красивое лицо. Убийца брата – дурное семя, от такого понесёшь, даже будучи в браке, весь род будет проклят.
А Вайя никогда о таком не думала. Стево мог угадывать ход её мыслей, особенно