– Почему? – проговорила чертовка тихим голосом.
Она сняла дурацкий парик, рожу умытую (когда успела?) распрямила от кривляний. Отрешенная и неподвижная, как облако в жару, зависла на рабочем месте. Всегда бы так. А то ведь ураган в юбке! Но с чего такой покой? Заболела? «Разве черти болеют?» – удивился босс и уставился на стажерку.
Пригляделся начальник к работнице и обомлел: обалденная красотка! Идеально правильные пропорции лица. Высокий лоб и скулы. Замысловатый пучок собранных на затылке иссиня-черных волос. Обожает брюнеток! На его канувшей в лету италийской родине все женщины были чернявыми. Только куртизанки красили волосы: визитная карточка их ремесла. С глазами, правда, промах. Сияют васильковым цветом, а ему больше кареглазые по сердцу. А в остальном полный порядок: богиня Диана на отдыхе. Однажды, еще при жизни, он видел такую статую в храме на Авентине. Впечатлился и часто с тех пор грезил ею во сне. Пока не умер. Сейчас вот всплыло. Забытое, но приятное ощущение. Чертовка женщиной оказалась… и богиней. Как шампунь с бальзамом в одном флаконе. Уф, аж в груди защемило!
Ой, нет! То шея затекла от неудобства. В перевернутом положении разглядывать кассиршу не с руки, однако. Черти что в башку полезло!
Дарий кое-как сполз на пол, и, кряхтя, поднялся. Подумал, что при оказии надо тому грузчику из магазина ребра посчитать. За выпендреж с мебелью. Слегка размялся, поприседал. Взял в руки пипидастр, покачал головой. И какому дурню пришло на ум – всего одним словом! – так унизить необходимую в быту вещь? Вот бы этот грамотей ему в руки попался, он бы приготовил для него кару небесную. Пардон, пытку адову. За издевательство над уборочным инвентарем.
– Почему? – теряла терпение присланная преисподней фурия. И с чего он решил, что она красивая и вкусная как мармеладка?
– Чего? – дернул подбородком, обозлившись. – Чего «почему»?
– Почему это кольцо самый ходовой товар нашего ломбарда?
Он поскреб чернявые кудри между рожками. Отмахнулся от прилипалы пипидастром.
– Потому что баба злющая была. Удивительно еще, что от ее злобы кольцо не разломилось. Вот какой силы была ее ненависть! – и пошел вглубь торгового зала пыль сметать с полок.
Бестия в юбке материализовалась прямо перед ним, напугав до чертиков. Дарий хихикнул, не сдержавшись: напугать черта до чертиков! Смешно, черт возьми!
– Лыбишься? – наседала негодница. – Только от баб бывают проклятые вещи? Мужики что ли не проклинают? Ты женоненавистник?
– С чего бы мне им быть? Я при жизни охоч был до женщин. Даже очень.
Нет, не в силах он сносить ее атаки. Ноги подгибаются и там где хвост – чешется. Пипидастром достать можно, но стыдно. Засмеет потом гарпия. А еще хуже – коллективу разболтает. Быть посмешищем в аду, это та еще инквизиция!
Он вернулся к креслу, сел в него уже нормально, без выкрутасов. Надолго задумался.
***
Думы