Я родился в 90-х и жил в Беларуси, в небольшом уютном посёлке на 500 человек. В основном это были двухэтажные дома с участками, где большинство людей строили бани, теплицы, сараи для кур, коровы, свиней и выращивали овощи. Но были и многоквартирные дома. Мысленно посёлок можно было разделить на две части: коттеджи, которые мы в шутку называли "Сингапур", и район с многоквартирными домами вперемешку с коттеджами – "Шанхай". Как и в этих азиатских городах, в "шанхайской" части посёлка проживало заметно больше людей, чем в "Сингапурской".
Посёлок живописно располагался среди могучих лесов, между двумя малыми озёрами, на ответвлении дороги, соединяющей областные города. Все земельные участки выдавались работникам комбината по выращиванию крупного рогатого скота, расположенного в трёх километрах от посёлка. Это была обычная практика для Беларуси тех лет. Заводы и фабрики выдавали своим сотрудникам квартиры в городах и участки в деревнях на время их работы на предприятии. Главным преимуществом было то, что спустя тринадцать лет добросовестной работы, дом переходил в собственность.
Наш угловой дом находился в тридцати метрах от леса. Двухэтажный, с просторным участком, где мы выращивали овощи, гаражом и небольшим сараем. В то время за мной присматривала няня. Она приходила ранним утром, когда родители спешно собирались на работу, и уходила вечером. Мама рассказывала, что за всё время, у меня было две няни: первая – еврейка, необычайно вежливая, добросовестная и порядочная; и вторая, которую я уже помню, причём с некоторым разочарованием, не с лучшей стороны.
Проблема заключалась в том, что вторая няня понемногу у нас воровала. Она тайком носила своему племяннику наши конфеты и фрукты, а может, возможно, и деньги, но это не точно. Почему мама её не уволила? Думаю, было очень сложно найти новую няню, готовую ездить за небольшую плату в отдалённый посёлок.
С самого детства я был очень независим от родителей. Мне не требовалось их чрезмерно пристальное внимание. Всё свободное время я проводил либо с няней, либо на улице с друзьями – в этом и заключалась особая прелесть беззаботной жизни в посёлке. Многие мои будущие знакомые рассказывали, что лучшие моменты детства – это летние каникулы у бабушек в деревне. Для меня же это была привычная повседневность.
Моё первое яркое воспоминание связано с внуком няни. Однажды отец повёз нас всех в шумный город, в завораживающий цирк. У меня до сих пор сохранилась пожелтевшая от времени фотография, где клоун ловко нас сфотографировал на Polaroid. Держа в руках уже проявленный снимок, я был совершенно поражён, ведь для меня это было невероятным волшебством и настоящим чудом. Отец в молодости увлекался фотографией, поэтому у нас сохранились целые большие пакеты фотокарточек. Но это всегда был долгий процесс проявки. А фото с Polaroid вызвало у меня столько же вопросов, как и когда я впервые увидел, как сосед заливает воду в радиатор автомобиля, и неустанно допытывался у отца, почему мы тогда тратим деньги на бензин.
На цирковом представлении меня удивило, как клоун предлагал детям из зала храбро подняться на сцену и поучаствовать в номере. Я не понимал, почему столько ребят, словно на пружинах выпрыгивая из кресел, тянули руки и кричали, отчаянно желая быть выбранными. А я сидел с единственной робкой мыслью: только бы не я. Тогда сделал вывод, что городские дети намного менее скромные, чем деревенские. Ещё мне запомнился фокус, когда клоун на глазах изумлённой публики превращал простую бумагу в денежную купюру, удивляя публику. После этого я страстно хотел раскрыть этот секрет. Но тогда, когда не было ни интернета, ни мобильных телефонов, ни знакомых фокусников, сделать это было крайне непросто. Поэтому всю дорогу домой мы увлечённо и плодотворно обсуждали, как он мог такое провернуть. Тот день стал для меня одним из самых ярких в году. Обычно я проводил время в родном посёлке, а в город редко выезжал, всего пару раз в год. Родители были постоянно заняты работой, и обычно городские поездки просто не требовались.
Мама работала стоматологом в местной амбулатории на территории комбината, благодаря которому и был построен наш славный посёлок. В амбулатории был небольшой штат: стоматолог, два терапевта и несколько медсестер. Поскольку медицина в Беларуси бесплатная, зарплата у мамы была довольно скромной. Но она часто приносила домой шоколадки и конфеты, оставленные в знак признательности благодарными пациентами. Для меня это было самым настоящим счастьем. Ожидание долгожданного маминого прихода с работы и вкусненького гостинца, стало для меня своеобразным условным рефлексом, как для знаменитой собаки Павлова. Обычно конфеты хранились у нас в холодильнике. И даже если там ничего не было, я с