Шагая аккуратно и контролируя каждую лапу, я отошёл от берега на травку и вдруг перекинулся в человека. Это произошло легко, без всяких болевых ощущений, как в плохих фильмах. Фаза Луны, кажется, не оказывала на это никакого влияния. Я не превратился в страхолюдину, а просто стал обычным волком с разумом, хоть и немного крупным. Может быть, это не просто оборотень, а способность перекидываться в зверя? И вот интересно, я нисколько не злюсь на магов за эту удивительную фишку. Мне она нравится. Надо будет научиться контролировать это умение. Но пока я просто проследил за бойцами, сходив в лагерь, все в порядке, спят, их даже пушкой не разбудишь. Вернулся, постирал форму, исподнее и портянки. В лагере, развесил всё, сушится на ветвях, в одних трусах, поев, стал заниматься делами. Часов пять есть, потом меня сменит кто-то из бойцов. Тоже посплю. А с наступлением темноты двинем дальше. Пока такие планы. Нужно выйти к своим.
В моих планах на будущее есть одна основная цель – жестоко сражаться. Страх смерти давно позади, я уже привык к тому, что каждый день рискую своей жизнью под огнем врагов. Жаль, что магическая защита мне недоступна. После окончания войны я задумывался, где мне лучше всего обосноваться, и вот пришел к выводу, что тихая деревня в глухой тайге, где можно превратиться в волка и бегать по лесу, больше всего мне подходит. Думаю вернуться в Сыктывкар, хотя до сих пор я там бывал только во сне. Надо еще подумать над этим. Кто знает, доживу ли я до конца войны или нет? С другой стороны, наличие хранилища памяти обещает сохранить мне воспоминания при перерождении. Что касается оборотничества, я не уверен. Какое воздействие это окажет на мое тело или мою душу? Я не в состоянии разобраться. Но я уверен, что новый опыт перерождения принесет мне много интересного.
Размышляя о возможности стать переводчиком благодаря знанию двух языков, я решил заняться делом, пока моя форма сохнет. Но не стоит особо надеяться на это. Самое главное – в каком месте мне лучше быть, я понял по намёку. Я подготовил очаг, нарубив дерн полукругом лопаткой. Для рогатин использовал сухостой, иногда просто ломая его. Затем между двумя удобными берёзами вставил древесину и навалился на неё всем весом, чтобы сломать. После этого я собрал кучу дров. Затем отправился помыть котелок, вместимостью в десять литров. Вернулся с полным котелком и чайником воды. Крупы промыл. Котелок пока подвесил, подготовил всё к готовке, но пока не стал, чуть позже займусь, перед подъёмом бойцов. Его я назначил на пять дня. Пусть отдохнут, заслужили.
Пять часов прошло, я поднял одного из бойцов, дал ему сбегать к озеру, ополоснуться, чтобы проснуться. Поставил на пост, дал свои часы, и сообщил сколько стоять. И кого поднять следующим. Также передать этому следующему, когда меня поднимать, сам лёг, лежанку из шинели сделал, плащ-палатка в качестве навеса, и спать.
Молодцы, боец, что был в охранении, поднял вовремя, за час до побудки, я вполне выспался. Отправил его отдыхать, сам посторожу, и развёл костёр. Первым делом замесил тесто для лепёшек, и начал варить кашу. В чайнике воду вскипятил, заварки внутрь и кусок сахара, пусть растворяется. Кашу сдобрил двумя банками немецкого консервированного фарша. Он готовый, только разогреть. Каша готовилась, а я пёк лепёшки. По одной на бойца, двадцать штук испёк на сковороде. Нормальные получились, теста, ещё на шестнадцать штук хватило.
Некоторые бойцы просыпались от запаха, но большинство спали, умотала их ночь. Кто проснулся отправлял к озеру, купаться и стираться. Потом объявил подъём, и остальных следом. Когда вернулись, завтрак был готов. Каша на мясе, очень даже неплохо. Так наяривали, стук ложек по котелкам стоял. Причём, приготовил на сорок человек, а у меня даже двадцати не было, со мной семнадцать. Полные расчёты по восемь бойцов, и я, вот и весь взвод. Поэтому остатки каши пойдут на обед, в качестве второго. А может и на вечер. Я опустошил котелок, убрав кашу в таз, и отправил одного бойца отмыть котёл в озере. Тот отлично справился. Когда форма высохла, мы собрались, снова вьюки на плечи, разобранные детали миномётов, вещи и оружие, и двинули дальше. За два часа до заката. Пока по лесу идём, сократим частично расстояние.
Честно говоря, думал, кто придёт на запах готовившейся каши, довольно вкусно пахло, но ветра не было, видимо не привлекло внимание, и это, наверное, хорошо. Ладно бы наши, а если немцы? То-то и оно. Мы километра два, наверное, прошли, когда я приказал колонне остановиться. Вообще двигаться по дороге, и идти по лесу, это две большие разницы. В лесу приходится брать то влево, то вправо, обходя непроходимые места, что удлиняет путь. А тут у меня нога провалилась. Земля копанная, и хорошо замаскирована дёрном. И, пока бойцы скидывали груз, я присел и поднял пласт дёрна.
– Не могила, похоже, что-то спрятали.
Это я сказал подошедшему сержанту Юрченко, командиру второго расчёта. Командиром первого был сержант Якубов. Оба сержанты, как и я, но они командиры расчётов, а я взводный. Юрченко из старослужащих, двадцать шесть лет, сверхсрочник, а Якубов молодой сержант, из училища, на год младше меня. Я решил глянуть, что тут закопали. По виду земли, дня три назад, не больше. Да и дёрн чуть подсох, уже пятном выделялся, хотя