Джефф Аптер – автор более двадцати музыкальных биографий, многие из которых стали бестселлерами. Он писал о Джонни О’Кифе, Ките Урбане, Джоне Фарнеме, Bee Gees, Finn Brothers и Ангусе Янге (AC/DC). Он писал для Кейси Чемберс, Марка Эванса (AC/DC) и Ричарда Клэптона. Несколько лет Джефф работал в журнале Rolling Stone и писал о настоящих легендах, среди которых Арета Франклин, Патти Смит, Робби Робертсон, Боб Дилан, Крисси Хайнд и Люсинда Уильямс. В 2015 году он принимал участие в работе над концертом A State of Grace: The Music of Jeff and Tim Buckley, номинированном на премию Хелпманна[1]. Помимо музыки, Джефф также работал над книгами с военнослужащими, дипломатами и великими спортсменами, такими как Майкл Слейтер и Тим Кэхилл. Он живет в Вуллонгонге, Новый Южный Уэльс, с женой, двумя детьми, самой грустной собакой во всем Кейравилле – Нилой и чертовски крутым котом, которому не нужно имя.
Пролог
В 2016 году, работая над биографией Ангуса Янга «High Voltage», я добавил подзаголовок – «Последний из AC/DC», и не зря. Месяцы и годы долгой и извилистой карьеры Ангуса и группы выдались довольно хаотичными. В самый разгар тура Rock or Bust (название оказалось пророческим[2]) они лишились вокалиста Брайана Джонсона из-за серьезных проблем со слухом, а барабанщика Фила Радда отправили под домашний арест за различные преступления и правонарушения. (Все равно с браслетом на щиколотке играть невозможно.) А потом их басист с почти 40-летним стажем Клифф Уильямс объявил, что по окончании тура уходит на покой. Это его практически первое публичное заявление с момента прихода в группу в 1977 году. Затем Эксл Роуз, заменивший Джонсона, сломал ногу прямо накануне своего дебюта, и ему пришлось выступать, сидя на троне.
Не будь рок-н-ролл большим бизнесом, было бы забавно и весело, прямо как в фильме «Это – Spinal Tap!»[3] (по некоторым сообщениям, в 2019 году Радд, Джонсон и Уильямс вернулись к работе над новым альбомом AC/DC, что лишний раз доказывает, что из этой группы сложно уйти).
Помимо этих злополучных неурядиц тур в поддержку альбома Rock or Bust был омрачен еще до своего начала. В 2014 году Малкольм Янг, сердце и душа AC/DC, человек, запустивший эту рок-н-ролльную махину еще в 1973 году, попал в престижное лечебное заведение Лулворт-Хаус в Сиднее. Деменция прогрессировала. Эта ужасная новость многих шокировала.
В последние годы ему пришлось особенно тяжело: операции на легких и сердце, установка кардиостимулятора. Но самым сокрушительным ударом оказалось слабоумие. Даже самое черствое сердце кровью обливалось при виде некогда крутого рокера в фирменных сапогах, джинсах и майке из любимого сиднейского магазинчика Gowings, которого водили за руку по территории Лулворта.
Когда я сел писать биографию Ангуса, подзаголовок казался очень подходящим. В самую точку.
Но спустя несколько месяцев после выхода книги в сентябре 2017-го слово «последний» приобрело совершенно новое и гнетущее значение, которого в начале работы у меня и в мыслях не было. И Малкольм, и его старший брат Джордж – наставник, продюсер и движущая сила AC/DC – скончались.
И хотя я знал об ухудшении здоровья Малкольма, было очень трудно осознать тот факт, что он мертв. Конечно, атлетом его не назвать – даже в расцвете сил Янг был смертельно бледным и тощим и ко всему прочему дымил как паровоз, но он всегда был крепким орешком, энергичным человеком, чья правая рука творила настоящие чудеса. Лучший ритм-гитарист до Кита Ричардса из Rolling Stones (а возможно, и после).
Малкольм казался мне – фанату и зрителю – пуленепробиваемым, несокрушимым. Возможно, это как-то связано с суровым воспитанием, происхождением из рабочего класса, таким же, как и у меня. Неудивительно, что ранние годы закалили Янга (хотя, как по мне, он крутым уже родился) и научили справляться практически с чем угодно: стульями, бутылками, кулаками и всем, что могло прилететь в AC/DC в начале пути.
Может, я зря тешил себя иллюзиями, но мне казалось, что именно эта закалка могла бы помочь Малкольму справиться с диагнозом «слабоумие». Но любой, кто сталкивался с деменцией, знает, что это за тварь. Эта болезнь лишает самого ценного: воспоминаний. Судя по нескольким фотографиям, появившимся в годы нахождения Янга в Лулворте, деменция глубоко впилась в него клыками. Отсутствующий взгляд делал его испуганным, потерянным. Словно он был где-то далеко.
Но даже сейчас, когда я пишу эту биографию, мне трудно осознать, что Малкольма больше нет. Я представляю его на сцене, на паре квадратных метров справа от ударной установки Фила Радда, его тощие руки обвивают здоровенную гитару Gretsch. Упаси бог вторгнуться в его владения; эта часть сцены – законное место Малкольма Янга, его территория. Его вотчина.
И возможно, это лучший способ запомнить Малкольма Янга – он действительно принадлежал сцене, зажигая под фирменные хиты, которые подарил этому миру, выдавая один мощнейший рифф за другим, растворяясь в музыке. По-прежнему полон жизни.
1. «Я всегда мечтал стать известным футболистом»
Прежде чем влюбиться в гитары, Малкольм