Уже в самом раннем возрасте я поняла, что, несмотря на то, что мы живем у моря, рыбу мы видели ненамного чаще, чем остальное продовольствие. Ведь мало кто из рыбаков осмеливался утаивать улов и продавать его простым людям.
Все строго контролировалось стражниками. Еда, работа, дом, знакомства. Вот только меня всегда занимал один вопрос – как можно работать, если тебе неделю практически нечего есть?
Ловко зашнуровав сапоги и соорудив высокую прическу на голове, я начала снимать с веревки засушенные травы. Это был мой ежедневный утренний ритуал еще с самого детства.
Веревка тянулась под самым потолком через всю комнату, и когда я была поменьше, приходилось ставить стул на чемодан, чтобы хоть как-то все достать. Однако я довольно быстро научилась применять дар, чтобы облегчить себе жизнь.
Внизу уже слышались шаги. Селена сегодня встала совсем рано, а значит, будет тяжелый день.
Связав просушенные листья и разобрав их по бумажным коробкам, я спустилась на первый этаж.
– Солнце высоко, небо безоблачно, кони скачут, несут вести люди.
– Доброе утро, Селена.
Меня порой раздражала ее бессвязная речь. Вероятно, ей опять всю ночь снились видения, и теперь она пыталась разложить их по полочкам в своей голове. Наставница будто не видела меня, несмотря на то, что я аккуратно забрала из ее рук плошку, и сама начала разминать водоросли для супа.
Немного постояв в оцепенении, она повернулась к столу, и ее глаза прояснились.
– О, милая, ты уж встала? Вчера ты пришла так поздно, что я подумала, может, хоть сегодня немного поспишь. Надеюсь, прошло без происшествий?
– Ты же знаешь, сейчас не время спать. Новый корабль пришел в порт, и нужно сделать все возможное, чтобы добыть как можно больше вещей на продажу.
Я поджала губы на секунду, но затем продолжила.
– Происшествий, как ты это называешь, со мной не происходило.
– Не знаю, Мелония, зачем ты этим занимаешься, – она вздохнула. – Это слишком опасно. Люди боятся тебя и мало что покупают, даже если ты умудряешься выкупить стоящие вещи. Лучше бы ты оставалась со мной и помогала здесь, – она положила мне руку на плечо. – У тебя очень хорошо получается добывать редкие перья и листья с высоких деревьев, а это очень ценно, ты же знаешь.
В горле встал ком раздражения, но я его проглотила.
– Селена, мы же говорили об этом. Мне нужно общаться с людьми, быть в курсе того, что происходит вокруг, иначе я не смогу защитить тебя и сестру. Она очень наивна и из-за этого может попасть в неприятности, – я задумалась. – Особенно теперь, когда она живет одна, да еще и кочевники где-то поблизости.
– Кочевники?
Она вздрогнула и посмотрела в окно.
– Но уже давно запрещены перемещения по деревням. Это делают только купцы, у которых есть на это специальное разрешение от королевского двора. И, как правило, их сопровождает стража… Неужели? – она испуганно посмотрела на меня.
Мне не нужно было ей отвечать. Она и так поняла, кого я имела в виду. Вот уже почти двадцать лет, как кочевников нет в нашем королевстве.
Восстание.
Восстание в деревне, а значит, скоро будут проходить более строгие проверки и, возможно, начнутся допросы. Казней станет больше, а наказания будут строже. Будто нам нужно напоминать, кто мы и где наше место.
Я быстро закончила готовку и, надев плащ, направилась к двери.
– Мелония! – она схватила меня за руку. – Они усилят охрану.
– Не переживай, Селена, как ты сама говорила, люди меня не особо любят, поэтому проблем не будет. Они не рискнут ко мне подойти просто так, а мне нужно увидеть сестру и закончить дела с кораблем.
Я аккуратно убрала ее руку и вышла.
На пороге я вдохнула свежий морской воздух и, развернувшись, направилась в центр деревни. То и дело в окнах вспыхивали яркие огоньки от свечей и слышались шаги по прогнившей древесине.
Я же думала о Селене. Меня беспокоило ее состояние. Она тоже стала хуже питаться, и этот ее утренний бред случался все чаще и чаще. Ей было уже много лет, да и дар не делал ее любимицей общества. Хоть она и была провидицей, но предсказывала больше плохого, чем хорошего. А после того, как она взяла нас с сестрой под свою опеку, ее предсказания стали настолько мрачными, что к ней теперь ходили только за различными травяными настоями. Да и то нечасто.
Впрочем, все решили, что это из-за меня ее предсказания стали столь тяжелыми. Ведь издавна известно, что если зло в доме, то и мысли становятся темными.
Меня и считают злой, по сути, это мнение сложилось лишь из-за моей внешности и моего желания, чтобы так считали. Дар у меня довольно простой, на мой взгляд. Я могу создавать воронов для какого-либо поручения. И только.
Многие рыбаки