– Что это за птица! – воскликнул Чжуан Чжоу. – Крылья такие длинные, а летает невысоко и недалеко; глаза такие большие, да не видят ничего.
Держа наготове арбалет, он тихонько приблизился к птице. Тогда он заметил цикаду, наслаждавшуюся тенью. Богомол, прячась в листве, в охоте за добычей не позаботился о собственной безопасности – сорока, приметив богомола, готовилась напасть. Так, увидев выгоду, можно забыть о самом себе.
Чжуан-цзы испуганно промолвил:
– Ах! Вот так все взаимосвязано, борются друг с другом живые существа.
Опустив арбалет, он ушел, прогоняемый смотрителем[4].
Во времена династии Сун поэт Су Ши написал стихотворение «Сороки», однако с течением времени смысл стихотворения изменился.
Пролог
– Фэй Ю, что ты пьешь?
Сяо Бай откинул одеяло с коленей, отклонился в сторону и перевел взгляд с цветущего персика за окном обратно в комнату. По мере того как на улице день ото дня становилось все теплее, лицо мальчика становилось уже не таким бледным и все больше оживало. Сяо Бай, казалось, был особенно тронут наступлением весны. Держа в руках лепесток, он рассматривал его так внимательно, будто хотел запечатлеть текстуру и запах этого лепестка у себя в сердце.
Услышав вопрос, Фэй Ю поставил чашку и отозвался:
– Перечно-кипарисовую настойку.
– Можно попробовать?
– Этот напиток для тебя слишком бодрящий, – сказал Фэй Ю. – Попробуешь, когда поправишься.
Фэй Ю пил из черной лакированной чашки, которая выглядела тусклой и довольно старой. Сяо Бай обратил внимание на ее ободок с вязью красного узора, похожий на старинный.
– О, это называется муар. Красиво, правда?
Сяо Бай кивнул.
– Кажется, я видел эту чашку весной.
– Правда? – Фэй Ю сделал вид, что ему все равно, но тем не менее глубоко внутри скрывал радость. – Где ты ее тогда видел?
– В воде, – вспоминал Сяо Бай. – Она была в воде.
– А что за вода?
– В горах, – уверенно ответил юноша. – Там еще был тихий дворик.
– Какой дворик?
– Ну, снаружи высокий тростник, внутри цвела акация, а еще длинная-длинная галерея, – протараторил он на одном дыхании, но потом задумался и замолчал.
– Что такое?
– Это невозможно. Я не покидал больницу ни разу с тех пор, как заболел. Как я мог оказаться в таком месте? Тем более увидеть эту чашку в воде. Однако, чем больше я думаю, тем больше кажется, будто этот дворик появляется перед моими глазами…
– Кто поднял чашку?
– Я и…
Фэй Ю выжидающе смотрел на него.
– И еще кто-то… – спустя время выдал Сяо Бай.
– Ты помнишь, как они выглядели?
– Смутно, как будто невидимая рука стерла их лица… Но внешний вид двора четко вижу, будто я действительно там был. – Мальчик прикоснулся к виску. – Доктор Фэй Ю, у меня голова болит.
– Хорошо, остановимся на этом. – Он вызвал медсестру, которая явилась через мгновение с лекарством в руках.
Сяо Бай выпил его и вскоре уснул. Фэй Ю осторожно вытер каплю лекарства с уголка рта юноши носовым платком и вздохнул.
– Он все еще слаб, но мне нужно идти, – сказал он медсестре и набрал номер на телефоне.
– Вы договорились о встрече с той дамой?
– Она уже в возрасте и довольно упряма: не только не соглашается продать ценности, но и отказывается встречаться с людьми, – ответили на другом конце провода. – После разговора с ее юристом удалось договориться о встрече, но всего на пятнадцать минут. Этого хватит?
– Не уверен, но посмотрим. Закажи нам билеты на поезд на завтра.
Они добрались до маленького городка, известного своими розовыми камнями.
Полдень был в разгаре, солнце мягко освещало колокольню церкви и монахов с благочестивыми и торжественными лицами в черных рясах, подвязанных веревками на поясах.
Инвалидное кресло скрипело по брусчатке. Сяо Бай же пребывал в хорошем настроении, время от времени что-то спрашивая у Фэй Ю или рассматривая в витринах диковинных зверей, вырезанных из дерева. Когда он увидел бледно-голубую керамическую Мадонну с опущенным взглядом, он заволновался.
– Тебя что-то беспокоит?
– Нет, – ответил Сяо Бай. – Просто подумал о своей маме. Меня положили на лечение сразу, как только я родился, но…
– Давай съедим по мороженому! – внезапно предложил Фэй Ю.
– Что?