Пролог
Это уже третья моя жизнь. Хотя, может быть, правильнее сказать, что это жизнь после смерти моего тела и ухода моей души. Возможно, это не жизнь в привычном смысле, скорее, я просто существую в своем сознании. Или может быть, я, на самом деле, не существую? Но тем не менее это лучше, чем всё то, через что мне пришлось пройти ранее.
Я сделал столько ошибок. Но поймите, я был просто ребенком, маленьким мальчишкой и не более. На меня возложили огромный груз ответственности, и я совершенно запутался и по глупости своей разрушил столько жизней.
Я четко помню, как стоял на коленях рядом с матерью, она плакала от боли. Мне ужасно хотелось ее утешить, хоть как-нибудь помочь, но я был мертв. В тот день мое тело погибло, мою голову разбили лошади, но моя душа все еще была жива. Это было очень печально и ужасно страшно.
А еще я помню кое-что светлое, я помню, как мой друг научил меня курить. Он был лучшим из всех, наверное, он был самой светлой душой. Без него я, никогда бы не нашел покоя. Кстати, именно благодаря ему меня впервые поцеловала девушка. Как же я мечтаю вернуться в то чудесное время, но я совершил нечто ужасное, и теперь я больше никогда не смогу увидеть моего друга, а самое главное – никогда не увижу ее, мою дорогую Арину…
Хватит, я больше не хочу об этом думать! Меня ведь, верно, уже и не существует.
Не существует ведь?
Фор Вандер 1890 год
Фор уверенно шагал по грязной мостовой, вымощенной когда-то цветным булыжником. Парень сиял, как самый яркий солнечный день, хотя в этом мрачном городе такие дни были большой редкостью.
Мадам Агнес, которая вот уже несколько лет жила со своей семьей на малой белокаменной улице, сегодня уезжает со своим мужем и сыном к её родителям в большой город, за рекой. Фор не знал названия этого города, его статус не позволял ему получить должное образование, а уж тем более побывать в подобном месте. Но, даже несмотря на, своё скромное положение в обществе, Фор немного умел читать и даже складывать простые числа. Этому его научила их бывшая соседка, её звали мадам Берна. Она была невероятно доброй и образованной женщиной. Фор часто сидел у неё в саду и слушал её истории из молодости.
Но, к большому сожалению, год назад Берна умерла от старости, ей было около 70, и по меркам того времени она была настоящим долгожителем. В её доме поселились новые, и как показалось Фору, очень неприятные люди. Вскоре сад опустел, а все цветы, вместе с восхитительными историями Берны, завяли навсегда.
Милому Фору было около пятнадцати-шестнадцати лет, точнее сказать нельзя, ведь его мать не помнила точно тот день, когда он появился на свет. Рождение Фора было одним из самых мрачных для неё событий. Однажды в порыве гнева мать выдернула ему клок волос, крича, что он – ее самый страшный грех. Но это не заставило его думать о ней плохо. Он не перестал любить свою мать и даже не держал на нее обиды.
Фор считал себя прекрасным домушником, и пусть словосочетание «прекрасный домушник» звучит вовсе не как похвала, Фор думал иначе. За столько времени, а если быть точнее, за последние два года, его ни разу не поймали и даже не заподозрили, что в большинстве мелких краж – виноват был именно он.
Его маленькое тельце было весьма гибким и худым. Он весил не больше двух пудов и прекрасно пролазил в окна и дымоходы домов. Люди в городе знали Фора как добрейшего ребёнка, который всегда рад был помочь и просил взамен лишь немного еды. Благодаря этому никто и не подумал, что он мелкий воришка.
После каждой своей кражи, Фор мысленно извинялся перед хозяевами дома и клялся, что как только у него будет возможность, он все обязательно вернёт. Но возможность так и не появлялась, и с каждой новой кражей Фор чувствовал себя более виноватым.
Прохожие дамы в пышных юбках и роскошных шляпах жалостно смотрели на Фора. Они испытывали некое отвращение и старались не задерживать на нем свой томный взгляд. Изредка, видимо, чтобы показаться благородными, мужчины подкидывали ему медные монетки, изображая на своем лице гримасу жалости.
– Большое спасибо, сэр! – кричал Фор каждый раз и кланялся, опуская свою кудрявую голову так низко, что его волосы касались земли. Он делал это, потому что был безумно добрым и благодарным, каждому человеку, кто хоть как-то обращал на него внимание.
Фор поспешно прошмыгнул мимо толпы на площади, пробежал через рынок, успев выхватить с одного прилавка зеленое яблоко, и направился на малую белокаменную улицу, где находилась его сегодняшняя цель – дом Агнесов.
Около высокого кирпичного дома, окутанного пожелтевшей лозой, уже никого не было видно; видимо, жильцы уехали немного раньше. Это придало Фору уверенности – теперь ему не придется долго ждать и ошиваться около ворот дома, привлекая к себе внимание.
Черная металлическая калитка была приоткрыта, и Фор спокойно вошел во двор. Он прошелся по белой, вышарканной от бесконечной ходьбы тропинке и очутился в саду. В Блеквейле, так назывался город, в котором жил наш юный